Ночь длиною в жизнь
Шрифт:
— Отпустите меня! — завопил я и попытался стряхнуть их, но Джеки так надежно вцепилась в меня, что мне не удалось бы от нее избавиться, не ударив, а до такой степени опьянения я был еще далек. Шай орал что-то непотребное через плечо Кармелы, она пыталась перекрыть его успокаивающими звуками, и тут Кевин с Джеки грамотно пролавировали вместе со мной между столов, стульев и бледных физиономий завсегдатаев — и мы оказались на улице, под буйными порывами холодного ветра. Дверь за нами захлопнулась.
— Что
Джеки сказала успокаивающе, словно ребенку:
— Ну, Фрэнсис, ты же понимаешь, что вам нельзя там драться.
— Этот урод напрашивался на плюху в рыло, Джеки. Просто упрашивал. Ты ведь слышала. Ну скажи, ведь он заслужил все, что я хотел ему предложить.
— Заслужил, конечно, но хулиганить нельзя. Прогуляемся?
— Чего вы меня утащили? Это же Шай…
Они взяли меня под руки и повели.
— Тебе лучше побыть на свежем воздухе, — стала уговаривать меня Джеки.
— Нет, я сидел тихо со своей кружечкой, никого не трогал, пока этот хрен не ввалился и не начал бузить. Слышала, что он сказал?
— Он в отрубе и повел себя как полный кретин, — ответил Кевин. — Это тебя удивляет?
— А почему же меня выволокли за ушко? — Я хныкал, как ребенок, но остановиться уже не мог.
— Шай там постоянный посетитель, — пояснил мой братишка. — Он тут через вечер сидит.
— Ну не купил же он всю хренову округу. У меня такие же права, как и у него… — Я попытался отпихнуть их и вернуться в паб, но усилие меня почти доконало. Холодный ветер хлестал и мутузил меня, так что звенело в ушах, но трезвости не добавлял.
— Такие же, конечно, — говорила Джеки, твердо подталкивая меня в нужном направлении. — Но если бы ты остался, он только доставал бы тебя. Тебе оно нужно? Лучше давай пойдем куда-нибудь еще.
Холодные иголки разума пробились сквозь туман «Гиннесса». Я остановился как вкопанный и затряс головой, так что она загудела на пару тонов ниже.
— Нет, — сказал я. — Нет, Джеки, не давай.
Джеки развернулась и озабоченно взглянула мне в лицо:
— Ты как себя чувствуешь? Тебя тошнит?
— Нет, ни хрена меня не тошнит. Фиг я снова пойду туда, куда ты позовешь.
— Перестань, Фрэнсис. Не будь…
— Помнишь, с чего все началось? Помнишь, Джеки? Ты позвонила и уболтала меня, что мне необходимо тащить задницу на эту Богом забытую помойку. Ей-богу, наверное, я шандарахнулся башкой об дверцу машины, иначе я объяснил бы тебе, куда засунуть эту гениальную идею. И как все обернулось, Джеки? Ты довольна собой, а? Тебя греет сознание хорошо выполненной работы? Ты счастлива?
Меня качало. Кевин попытался подпереть меня плечом, но я стряхнул обоих, с размаху приперся к стене и закрыл лицо
— А должен был знать, — пробормотал я. — Должен был знать, черт возьми.
Какое-то время никто ничего не говорил. Кевин и Джеки переглядывались и пытались о чем-то договориться, семафоря бровями.
— В общем, не знаю, как вы двое, а я уже сиськи отморозила, — заявила Джеки. — Пойду заберу пальто.
— И мое тоже возьми, — сказал Кевин.
— Хорошо. Только не уходите никуда. Ладно, Фрэнсис?
Она осторожно ущипнула меня за локоть. Я не отреагировал. Джеки вздохнула, и каблучки зацокали по асфальту к пабу.
— Драный чертов скотский день! — заорал я.
Кевин оперся о стену рядом со мной, чуть посапывая от холода.
— Ну, вроде бы неправда, что именно Джеки виновата, — заметил он.
— Это я учту, Кев. Впрочем, вот в эту минуту мне глубоко накласть.
Переулок вонял дерьмом и мочой. Где-то неподалеку два парня орали друг на друга, слов было не разобрать, только хриплый бессмысленный шум. Кевин прислонился к стене.
— Одно только хорошо, — сказал он. — Я рад, что ты приехал. Ну то есть, конечно, я не про Рози и все это… ну, понимаешь. Хорошо, что мы снова увиделись.
— Мне бы обрадоваться, но не получается.
— Знаешь, для меня семья что-то значит, — заявил Кевин. — И всегда значила. Я не стал говорить, что готов отдать жизнь — ну, как Шай. Не люблю, что он указывает мне, как думать.
— А кто любит? — Я убрал руки от лица и на пару дюймов отодвинул голову от стены — проверить, не стал ли мир стабильнее. Сильного крена не ощущалось.
— В детстве было проще, — вздохнул Кевин.
— Что-то не припоминаю.
— Да Господи, я не говорю — просто, но… правда, ведь? Мы хотя бы знали, что положено делать, даже если иногда было совсем в лом. Понимаешь, я скучаю по тем временам.
— Кевин, дружище, скажу тебе честно, вот ни капельки не понимаю.
Кевин взглянул на меня. Холодный ветер и выпивка сделали его румяным и сонным; чуть дрожащий, с модной, уже растрепанной стрижкой, он был похож на мальчика со старинной рождественской открытки.
— Ага, — сказал он со вздохом. — Ладно. Не важно.
Я осторожно отделился от стены, придерживаясь на всякий случай рукой — колени держали.
— Ни к чему Джеки тут бродить одной. Иди найди ее, — попросил я Кевина.
— А ты не… — Он растерянно заморгал. — Ты подождешь нас, да? Я мигом.
— Нет.
— А… — Кевин смотрел нерешительно. — А что насчет, допустим, завтра?
— А что завтра?
— Ты останешься?
— Сомневаюсь.
— А тогда… ну, когда-нибудь?