Ночь длиною в жизнь
Шрифт:
9
Я вернулся к машине, в которой витало едкое амбре потного пьяницы, спавшего в салоне одетым, и направился в Долки. Позвонив в дверь Оливии, я услышал внутри неясные голоса, скрип отодвигаемого кресла и тяжелые шаги вверх по лестнице — Холли в дурном настроении весит тонну, — и, наконец, дверь захлопнулась с грохотом ядерного взрыва.
Оливия с непроницаемым лицом открыла дверь.
— Искренне надеюсь, что у тебя есть хорошее объяснение. — Она расстроена, сердита и разочарована — и, по-моему, имеет
Иногда даже мне хватает соображения не протискиваться в дом и не совершать налет на холодильник Оливии. Я стоял на месте, позволяя последним каплям дождя срываться с карниза в мою шевелюру.
— Прости, пожалуйста, — сказал я. — Честное слово, я не нарочно. Непредвиденный случай.
Короткое, циничное движение бровей.
— Да что ты? Ну и кто же умер?
— Человек, которого я знал… Давным-давно.
Этого Оливия не ожидала.
— Другими словами, тот, кого ты двадцать с чем-то лет в глаза не видел, вдруг становится для тебя важнее дочери? Так что, мне заново договариваться с Дермотом, или с твоими прошлыми знакомцами еще что-нибудь произойдет?
— Вряд ли. Понимаешь, эта девушка была мне очень дорога. Ее убили в ночь, когда я ушел из дому, а тело обнаружили только сейчас.
Оливия вгляделась в меня.
— Эта девушка… — начала она. — «Дорога», говоришь? Твоя подруга, да? Первая любовь?
— Да. Вроде того.
Лив задумалась. В ее лице ничего не изменилось, но я уже видел в глубине ее глаз, что она готова дать задний ход.
— Мои соболезнования, — произнесла она. — Наверное, тебе следует объяснить это Холли, хотя бы в общих чертах. Она у себя.
Я постучался в комнату Холли.
— Уходи! — раздался визг.
Спальня Холли — единственное место в доме, где еще остались доказательства, что я существую. Среди гламура и рюшечек валяются купленные мной игрушки, нарисованные мной уродливые картинки, присланные мной забавные открытки. Холли лежала ничком на кровати, закрыв голову подушкой.
— Привет, крошка.
Холли прижала подушку к ушам и скорчилась.
— Я должен принести тебе извинения.
После секундного молчания приглушенно прозвучало:
— Три извинения.
— Как это?
— Ты вернул меня маме; сказал, что заберешь меня позже, но не забрал; обещал, что приедешь за мной вчера, но не приехал.
Точно под дых.
— Конечно же, ты права, — согласился я. — Если выберешься сюда, ко мне, я принесу три извинения, глядя тебе в глаза. Перед подушкой извиняться я не буду.
Она притихла, раздумывая, не продлить ли мне наказание. Впрочем, Холли не из таких; пять минут для нее — максимум.
— Еще я должен тебе объяснения, — ввернул я для ровного счета.
Любопытство победило; через мгновение подушка скользнула вбок, из-под нее появилось подозрительное личико.
— Прошу прошения — раз. Прошу прощения — два. И прошу прощения — три. От всей души, и
Холли вздохнула и села, смахивая волосы с лица. На меня она все еще не смотрела.
— Что случилось?
— Помнишь, я говорил, что у твоей тети Джеки проблемы?
— Ага.
— Умер один человек. Которого мы знали, давным-давно.
— Кто?
— Девушка по имени Рози.
— Почему она умерла?
— Неизвестно. Она умерла за много лет до твоего рождения, но мы узнали об этом только вечером в пятницу. Все очень расстроились. Ты понимаешь, что мне нужно было повидать тетю Джеки?
Холли коротко пожала плечами — вернее, одним плечом.
— Наверное.
— Тогда мы можем хорошо провести время — то, что осталось от выходных?
— Я собиралась пойти к Саре. Вместо… — обиженно сказала Холли.
— Птичка, я прошу тебя об одолжении. Мне было бы очень приятно, если бы мы могли начать эти выходные заново. Давай начнем оттуда, где закончили в пятницу вечером, и повеселимся на славу. Сделаем вид, что ничего в промежутке не было.
Холли искоса бросала на меня взгляды, подрагивая ресницами, но упрямо молчала.
— Я понимаю, что прошу слишком много, и понимаю, что не заслужил, но люди должны иногда давать друг другу поблажку. Иначе жить очень тяжело, согласна? — умоляюще произнес я.
Холли задумалась.
— Ты снова уедешь, если что-нибудь еще случится?
— Нет, дорогая. Там пара детективов за всем присматривают. Что бы ни произошло, вызовут именно их. Это больше не моя проблема. Ну что?
Через мгновение Холли, словно котенок, быстро потерлась головой о мою руку.
— Папа, какое несчастье, что твоя подруга умерла!
Я погладил ее волосы.
— Да, малышка. Врать не буду, выходные не сложились. Впрочем, все наладится.
Внизу прозвенел дверной звонок.
— Кого-то ждете? — спросил я.
Холли пожала плечами, и я уже начал корчить рожу пострашнее для Мотти, но в коридоре раздался женский голос — Джеки.
— Привет, Оливия, как же холодно на улице!
Неясный торопливый ответ Лив; пауза, тихо закрывается кухонная дверь и начинается приглушенная трескотня — женщины обмениваются новостями.
— Тетя Джеки! Можно, она с нами пойдет?
— Конечно, — ответил я и собрался поднять Холли с кровати, но она поднырнула под мой локоть и зарылась в шкаф, отыскивая любимую кофточку.
Джеки и Холли нашли общий язык в мгновение ока. К моему удивлению — и к некоторому беспокойству, — Джеки и Лив тоже. Какому мужчине захочется, чтобы женщины в его жизни завязывали приятельские отношения между собой: того и гляди, начнут обмениваться мнениями. Я долго не знакомил Лив с Джеки; уж не знаю, стыдился я или боялся, но мне было бы гораздо спокойнее, если бы Джеки настроилась против моих новых мелкобуржуазных родственников и исчезла из моей жизни. Джеки я люблю чуть ли не больше всех на свете, но четко нахожу ахиллесову пяту — и у посторонних, и у самого себя.