Ночь, дождь, Город...

Ночь с 28 февраля на 1 марта 1965 г.

Где-то наверху, в божьих чертогах, наверное, прохудилась канализация - начавшийся до обеда ливень и не думал ослабевать с наступлением ночи. Вода падала с неба сплошной отвесной стеной, срывая листья с деревьев, прибивая к земле звуки и запахи, мешая не только видеть, но и дышать. Старые многоэтажки, окружающие дворик, за этой серой пеленой сливались в монолитный горный массив, на котором тут и там выделялись горящие жёлтым электрическим светом "глазки" - редкие не зашторенные окна. Их было всего ничего,

уличные фонари, конечно же, давно погасли, луна и звёзды прятались по ту сторону свинцовых туч, и мрак стоял такой, что хоть глаз выколи. Нужный подъезд Анна нашла лишь благодаря тому, что перед ним стояла патрульная машина с включёнными проблесковыми маячками. Женщина остановила свой дряхлый "даймлер-протон" рядом, немного не доезжая. Заглушила мотор, откинулась в кресле и с минуту сидела, барабаня пальцами по рулю, глядя на сине-красные вспышки сквозь заливаемое дождём лобовое стекло - остервенело работающие дворники едва справлялись, включённые мигалки "патруля" то обрастали ореолом, то вовсе расплывались перед глазами.

– М-м-мнда...
– Вздохнув, Анна подняла воротник, распахнула дверцу и выбралась под тугие струи. После прогретого печкой салона её тут же продрало до самых костей, даже сквозь плотный плащ, жакет и блузу. Прикрывая ладонью очки, чтобы не забрызгало, стиснув зубы, женщина едва ли не бегом бросилась к спасительному дверному проёму, но была тут же остановлена бдительным полицейским - насквозь мокрый, кутающийся в казённый дождевик, продрогший и несчастный, он, оказывается, всё это время торчал под ближайшим деревом. Анна сунула бедолаге под нос свой жетон и проскочила мимо, не замедлив шага. Оказавшись в подъезде, перевела дух. Здесь было куда суше, чем на улице - но так же холодно и ещё более темно. Лампочка горела лишь двумя или тремя этажами выше. Ещё один патрульный, кажущийся чёрной тенью, шагнул навстречу Анне от лестницы:

– Мэм?

– Где?
– Устало спросила женщина, проводя ладонью по собранным в хвост волосам, чтобы стряхнуть влагу.
– Этаж, квартира?

– А можно ваш...

– Да.
– Она протянула жетон, который так и сжимала в кулаке.
– Вы тут что-нибудь увидите?

– Двенадцатый этаж, мэм.
– То ли офицер и вправду привык к темноте, то ли посчитал, что его коллега снаружи не пустил бы в дом случайного человека, но всматриваться он не стал.
– Квартира тридцать один. Лифт не работает, и светильники везде побиты, так что смотрите под ноги.

– Спасибо.

Закончив с волосами, опустив воротник и сдвинув выше по переносице узкие очки в прозрачной оправе, Анна поспешила вверх по ступенькам, следуя совету полицейского - подвернуть лодыжку было бы глупо. На площадке двенадцатого этажа нужную квартиру она отыскала даже легче, чем до того подъезд. Её дверь была распахнута, на пороге виднелись следы грязных ботинок - по меньшей мере пять разных пар, как навскидку определила женщина. Она смирила дыхание после подъёма, расстегнула все пуговицы плаща и вошла - сразу направившись из прихожей в гостиный зал, откуда доносились голоса. Там, как и следовало ожидать, обнаружилась парочка детективов, по всей видимости, из городского управления. Один пониже, совсем ещё юнец, другой повыше, лет тридцати - то есть, ровесник Анны. Оба в мятых костюмах, с кое-как завязанными галстуками, сонные, усталые и злые. Гостью они встретили без особого восторга и любопытства.

– И кто вы есть?
– Поинтересовался старший, смерив её взглядом - роста они были почти одинакового.
– Случаем, не жена покойного?

– Инспектор Анна Хелси, Национальное Агентство Расследований.
– Проигнорировав явную подколку, женщина подбросила на ладони жетон и спрятала его за пазуху.
– Пятый отдел.

–

Майлз Тёрнер, следователь уголовного розыска.
– Кивнул в ответ детектив.
– Мой сослуживец, следователь Джеймс Бёрк.

– Приятно познакомиться.
– Не слишком искренне сказал второй полицейский.

– И мне.
– Превозмогая усталость и сумрачное настроение, Хелси постаралась улыбнуться, но руку протягивать не рискнула. Ещё не пожмут...

– Только не говорите мне, что вы приехали забрать у нас "клиента".
– Майлз сунул ладони в карманы и взглядом указал на привязанное к креслу мёртвое тело.
– Не говорите, что мы зря сюда ехали, и всем займётесь вы, ладно?

– Да я и сама пока не знаю.
– Со вздохом призналась инспектор.
– Конкретных приказов сверху не было, мне велели только приглядеть. Слишком срочный вызов, и покойник из Министерства, да ещё член Партии... Скорее всего, будем работать совместно, но дело останется у вас. Расскажете подробности?

– Нечего, в принципе, рассказывать.
– Тёрнер пожал плечами, снова оглянулся на мертвеца.
– Жертва - Натан Боуи, сотрудник какого-то Министерства в каком-то ранге, чтобы точнее посмотреть мне полномочий не хватило. И времени. Тело нашла любовница, в час двадцать ночи, семьдесят минут назад, то есть. Они договорились сегодня о встрече. Она пришла, дверь была открыта...

– И где она сейчас?
– Анна приподняла брови, машинально поправив очки двумя пальцами.

– У соседей.
– Детектив криво усмехнулся.
– В шоковом состоянии. С ней ещё один мой коллега, успокаивает. Собственно, полицию соседи и вызвали, когда на её вопль прибежали. У них-то нервы выдержали, там крепкие старички, из бывших.

– С допросом придётся повременить, значит.
– Протянула инспектор. Шагнула к телу, разглядывая его с почтительной дистанции в пару метров.
– А эксперты ещё не работали, что ли?

– Даже не приезжали. Застряли где-то со своим фургоном.
– Угрюмо сообщил младший из полицейских.
– Не знаю, где тут ночью можно застрять, разве что в луже утонуть...

– Может и к лучшему, вместе посмотрим, что они найдут.
– Заметил его старший товарищ.
– По беглому осмотру могу сказать, что его пытали. Да вы и сами видите...

– Вижу. Ожоги... Ногтей нет...

– Есть, на полу вон лежат. Не наступите.

– А причина смерти...

– Пока не установлена. Слишком много... возможных причин.
– Майлз скривился было, но вдруг просветлел лицом.
– Инспектор Хелси, если вы подключаетесь к делу... значит ли это, что следствие получит доступ к записям "Тысячеглазой"? Тут минимум две камеры должны следить за подъездами, плюс несколько на прилегающих улицах, я проверил.

– Конечно.
– Кивнула женщина, не отводя взгляда от трупа.
– Если хотите, я прямо сейчас выпишу вам разрешение на изъятие плёнок с ближайших камер. А с операторами районного поста сама поговорю, и составлю протоколы, вы их получите. Если под цензуру не попадут, конечно, тут не я решаю. Да вот проку не будет, точно говорю. Ночью, ещё и в дождь, на записях только капли на объективе разглядеть можно.

– Если бы для системы закупали плёнку не низшего качества, и использовали её не по десять раз, стирая старые записи...
– Хмыкнул Тёрнер.

– То содержание только столичной сети камер обходилось бы в сумму побольше военного бюджета.
– Закончила за него Анна.
– Это же по несколько тысяч катушек в день, плюс плата операторам на постах прямого эфира и прочей обслуге... Не надейтесь, "Тысячеглазая" за нас работу не сделает.

Она внезапно распахнула полы плаща, чтобы не путались в ногах, опустилась на одно колено. Прищурилась, разглядывая что-то на полу: