Ночь, дождь, Город...
Шрифт:
– Вы переоцениваете свои возможности.
– А вы свои - нет?
– Свои - возможно, но не его.
– Подозреваемый наклонил голову к плечу, словно изучая сидящего напротив полицейского.
– Вы настолько верите в своего сообщника?
– Выгнул бровь Тёрнер.
– Он давал причины. Ему был нужен помощник, и он выбрал меня - потому что я невидимка, как он. Только похуже. Труба пониже, дым пожиже, как говорится. Я просто никому никогда не был нужен, а вот он - научился скрываться с глаз даже в самом людном месте.
– "Роберт" широко ухмыльнулся.
– Даже от всевидящих стеклянных глаз машины.
– Вот здесь поподробнее,
– Голос следователя остался ровным, с лёгкими скучающими нотками, словно допрос уже начал ему надоедать, однако Хелси заметила, как напряглись его плечи. С трудом она сдержала несвоевременный кашель, мысленно пожалев, что не захотела наблюдать из смежной комнаты, через стекло.
– Он ходит там, где не смотрят - даже если это узкая полоска шириной в одну стопу, он пройдёт именно по ней.
– Глаза допрашиваемого блеснули, мужчина сцепил пальцы в замок.
– А если где-то, где надо пройти, смотрят - он делает так, чтобы смотрели, но не видели. Здорово, правда?
– Весьма. - Тёрнер затушил сигарету о край стола, отбросил окурок.
– Как он это делает?
– Так я вам возьми и расскажи.
– "Роберт" опустил веки, не переставая улыбаться.
– Ведь интереснее узнать всё самостоятельно, разве нет?
Словесная дуэль между подозреваемым и полицейским длилась довольно долго. Майлз не уступал оппоненту в умении плести словесные кружева, однако тот был чертовски осторожен, и кроме уже сказанного не сообщил практически ничего нового. Наконец, свежие раны дали о себе знать, и "Роберту" сделалось нехорошо. Детектив, поморщившись, вызвал охрану.
– Не похож он на фанатика или психа. Однако парень явно не в себе.
– Заметил Анна, когда допрашиваемого увели двое офицеров. Это она настояла, чтобы преступника из спецгоспиталя перевели в камеру полицейского участка, где служил Тёрнер, а не в изолятор НАР. Майлзу приходить туда для ведения допроса было бы непросто, требовалось оформлять горы бумаг и работать под наблюдением, Хелси же являться в участок могла когда угодно. Выходило куда удобней.
– Может и не фанатик, но определённо увлечён какой-то идеей. Чужой идеей, которой его кто-то увлёк, похоже.
– Увидев, что инспектор достаёт сигарету, Тёрнер, тоже собиравшийся закурить, протянул ей спичку.
– Другой вариант - очень ловко и обдуманно прикидывается, чтобы вывести нас на ложный след сообщника, которого на самом деле в природе не существует. Сам же косит под невменяемого.
– Звучит правдоподобно.
– Женщина с благодарностью прикурила от огонька, кашлянула, скривилась, но сделал первую затяжку. Выдохнула дым.
– Однако стоит признать, что провернуть все эти трюки с сообщником было бы куда проще.
– Не спорю.
– Кивнул детектив, пряча спичечный коробок.
– И мне очень интересно, что ими обоими движет... Не меньше того, каким образом они дурачат городскую систему.
– Будете допрашивать его ещё?
– Позже. Боюсь, без давления толку от него не добьёмся.
– Майлз вздохнул.
– А он пока слишком слаб для серьёзного дознания.
Так и стоя прямо в коридоре, возле окна, они поговорили ещё немного на темы, не связанные с расследованием - пока не догорели сигареты. Не без сожаления распрощавшись, Хелси направилась вниз, к своей машине. Она была в холле, когда здание участка сотряс оглушительный взрыв...
Мгновенно погас свет. С потолка осыпалась пыль, задребезжали стёкла, в своей кабинке испуганно
– Что взорвалось? И где?
– Не знаю что, но в западном крыле. Там склад вещдоков и тюремный блок.
– Офицер передёрнул пистолет и взмахнул им, указывая нужный коридор. Оттуда вырвалось облако серой пыли.
– Я туда!
– Я с вами.
– Несмотря на сильное головокружение, Анна вытянула из кобуры "серпенту".
– Быстрее!
Вместе с сержантом они пробежали по коридору мимо множества распахнутых дверей, преодолевая встречный людской поток - большинство обитателей участка спешило убраться подальше от места взрыва. Анна постоянно кашляла, прикрывая рот ладонью, но держалась. Наконец, путь им преградил завал из битых кирпичей, осколков бетона и подобного строительного мусора. Внешняя стена здания, часть его фасада, здесь попросту осела вниз, засыпав коридор обломками на половину его высоты, образовав пробоину шириной метров в пять и высотой, похоже, в два этажа - потолок, он же пол коридора второго яруса, здорово просел.
Инспектор и патрульный появились как раз вовремя, чтобы увидеть, как по завалу, пробираясь в участок с улицы, карабкается человек в длиннополом пальто и... чёрной вязаной маске на лице, как у бойца А-17 или "Оцелота". В ладони его поблёскивал маленький серебристый пистолет.
– Стой, подними руки!
– Рявкнул сержант, беря чужака на прицел. Тот отреагировал мгновенно - рухнул набок, будто споткнувшись, и из положения лёжа выстрелил. Пуля ударила патрульного в грудь, опрокинула на спину... Хелси рефлекторно скользнула в бок, вжимаясь в стену, дважды торопливо вдавила спуск, ловя противника в прорезь прицела. Свинцовые "подарки" выбили искры из куска бетонной балки, на которой лежал мужчина, и тот перекатом ушёл назад, скрылся от глаз инспектора за гребнем кучи.
– Ублюдок чёртов!
– Прохрипела задыхающаяся от пыли и быстрого бега Анна, бросаясь вперёд с "серпентой" наизготовку. Внезапно у неё над головой раздался сухой громкий треск, и нечто твёрдое, тяжёлое, с силой ударило женщину по спине. Она не успела понять, что произошло - в глазах померкло, будто солнце выключили как ночник...
* * *
То, что первыми проведать её в госпитале пришли Старик и Майлз, инспектора Хелси не удивило. Удивило её то, что они пришли вместе. Причём Чарли под мышкой нёс небольшой картонный ящик, а в руке - букетик цветов, так что открывать дверь палаты пришлось полицейскому. Старик же, войдя, окинул комнату пытливым взглядом опытного сыщика, приметил на подоконнике пустую вазу, без лишних слов воткнул в неё свой букет и переставил на тумбочку, поближе к Анне.
– Женись, Чарли. И чем быстрее, тем лучше.
– Усмехнулась женщина, глядя на цветы и поправляя тонкое, ветхое одеяло, сползшее набок.
– Не выдумывай, Анни. Просто ходить к другу в больницу с пустыми руками - неприлично. Когда я был молод, в палату раненому товарищу было принято таскать апельсины или мандарины. Были раньше такие фрукты, в оранжевой корке, их с юга привозили...
– Пожилой инспектор придвинул к кровати стул, но садиться не стал - вместо этого плюхнул на сиденье коробку, открыл, перевернул её на бок.
– Вот, любуйся. Секрет нашего невидимки.