Ночь и город
Шрифт:
— О, я уверен, что ты победишь. Я на тебя поставил.
— Молодец! А как они оценивают мои шансы?
— Очень высоко.
— Не лги мне. Они думают, что я уже старый. Они смеются надо мной. Ладно, Бог с ними. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. В конце концов, когда они заплачут горькими слезами, я рассмеюсь им в глаза и скажу: «Старый волк еще не растерял своих зубов». Хорошо я смотрюсь?
— Али, ты выглядишь как настоящий чемпион, правда.
Али захохотал, и его огромный живот затрясся от смеха.
— Ха-ха-ха! Удивил я тебя, верно?.. Они думают, я собираюсь
Из-за открытой двери донесся неистовый рев толпы. Вошел Легс Махогани, из носа которого текла кровь; за ним, пошатываясь, брел Душитель. Потом появился ассистент и объявил:
— Али!
Али надел старенький стеганый халат из красного шелка, изрядно побитый молью.
— Ничего, а? Мне подарила его одна женщина в Вене, году эдак в… Не помню когда…
Адам прошептал:
— Отдай мне свой стеклянный глаз: это безумие — бороться с такой штукой…
— Чушь собачья! Чтобы он увидел, что я одноглазый?
— Отдай его мне, говорю же тебе!
— Ну, если ты на этом настаиваешь… Ладно, держи. — Али вынул свой левый глаз и протянул Адаму, который спрятал его в нагрудный карман. Потом он медленно, с удивительным достоинством зашагал на ринг; в его голове звучал Марш гладиаторов, под звуки которого заслуженные борцы международных турниров с триумфом проходили по аренам.
Зал взорвался аплодисментами. Али поднял руки, приветствуя толпу, как вдруг увидел Кратиона, который уже стоял на ринге, раскланиваясь и улыбаясь. Али ухватился за веревки и в мгновение ока был уже на ринге. Наступило молчание. Кое-где затрещали неуверенные аплодисменты, а потом разразился громовой хохот, сопровождаемый улюлюканьем и свистом…
— Эй, ты, усатый!
— И где это ты раздобыл такие трусы?
— Усы-то сними! А то лица не видно!
Кто-то запел хорошим тенором:
— Жило-было пузо, круглее арбуза…
Друг Фиглера, Лью, поднялся с места и закричал зычным голосом, натренированным на всех рынках мира:
— Добрый старина Али! Мы помним тебя!
Али сорвал с себя халат и бросил его Адаму.
— Давайте-давайте, смейтесь! — крикнул он толпе.
В зале продолжали смеяться.
Фабиан заорал в мегафон:
— Дамы и господа! Справа от меня двести сорок фунтов мускулов, костей, мозгов и хладнокровия, Кратион Кипрский, кандидат в чемпионы мира!.. Слева от меня…
— Санта-Клаус! — подсказал кто-то, а за этим последовал новый взрыв смеха.
— …Али Ужасный Турок, экс-чемпион мира в тяжелом весе, сенсационно возвращается на ринг…
— Чемпион какого такого мира? — пропищал какой-то кокни.
— Дамы и гос-спода! В начале века имя Али Ужасного Турка было у всех на устах…
— В начале
— Вот что бывает, когда уходишь на пенсию без гроша за душой, — заметил Лью Фиглеру.
Фабиан отступил. Кратион и Али разошлись по углам. Кратион все еще улыбался. Он решил, что лучше всего будет обратить всю эту затею в шутку. Али был мрачен, как туча.
— А теперь не забудь — полегче, полегче! — прошептал Адам.
Али отвечал:
— Я уложу его на лопатки за двадцать секунд. Начинай считать до двадцати, медленно…
Прозвенел гонг.
Борцы сошлись на ринге.
Глава 22
Кратион приближался с грациозностью танцора. Али двигался медленно, сжав челюсти и опустив подбородок. Они принялись кружить друг против друга, делая ложные выпады. Раздался звук, похожий на удар бича. Прежде чем тело Али, неповоротливое, заплывшее жиром, смогло среагировать, ринувшись в контратаку, Кратион шлепнул его по ягодицам.
— Возьми его за рога! — заорал кто-то.
— Ага, — отозвался Кратион и схватил Али за усы. Но буквально в следующий миг Али сжал его запястье мертвой хваткой и, прежде чем тот успел опомниться, завернул его руку за спину и прижал к лопаткам.
Кратиона прошиб холодный пот. До него вдруг дошло, что Али разъярился не на шутку. У него не хватало ни сил, ни умения освободиться от захвата. Сопротивляясь натиску Али что было сил, он дернул головой назад; его круглый тяжелый череп, поросший черными курчавыми волосами, ударил Али в челюсть. Али зарычал и попытался сбить противника с ног, но ему мешал необъятный живот. Кратион снова дернул головой. Из носа Али, как из крана, хлынула алая кровь и потекла по усам.
Кратион высвободился, крутанулся и, поворачиваясь, ударил его плечом в челюсть. Али показалось, что киприот плавает в ярко-красном море, поверхность которого сверкает тысячей искр, и что у этого моря есть голос, и этот голос — неистовый хохот. И хотя его разум блуждал, его древние инстинкты не дремали, а в голове прокручивались тысячи различных вариантов атаки…
«Он слишком быстр! Не трать понапрасну сил, охотясь за ним! Подберись вплотную и сокруши его!» Он обхватил шею Кратиона своей могучей рукой. Пальцы Кратиона, извиваясь, как змеиные жала, потянулись к его глазам. Али увернулся. Ногти Кратиона расцарапали ему лоб. Потом Али сжал его руку своей знаменитой мертвой хваткой. Адам увидел, как задрожала его спина.
— Возьми на болевой! — истерически взвизгнул женский голос.
Али оторвал Кратиона от пола, держа его правой рукой, нагнулся, чтобы бросить его через плечо, но вдруг остановился. Пояс сдавливал его, сдерживая движения. На некоторое время борцы застыли в этой нелепой позе. Потом Кратион, извиваясь, как питон, зажал шею Али между бицепсом и предплечьем, выставил ногу вперед и с нечеловеческим усилием потянул Али на себя, а когда они падали, в последний момент вывернулся. Мощное тело Турка бухнулось на мат с глухим стуком, подобным шуму от падающего дерева. Что-то щелкнуло — это лопнул пояс. Кратион испустил победоносный вопль и сдернул пояс с Али, а затем отскочил и поднял его над головой.