Ночь, когда она умерла
Шрифт:
— Что ты, какие сцены. Я думаю, мы поговорим дома. Тебе ведь нужно мне кое-что объяснить.
— Мне не о чем с тобой разговаривать, и я не собираюсь ничего объяснять. — Он сделал попытку подняться, но я подошла к нему, и он снова опустился в кресло. — Я уже не раз говорила тебе, Уильям. Если тебя что-то не устраивает, ты можешь уходить. Или тебе нужны деньги для того, чтобы найти жилье?
Билл все же встал.
— Сначала ты уезжаешь в Мирквуд с Саймоном, потом доктор Мори посылает тебе цветы, потом ты говоришь кому-то, что хочешь его увидеть. Как бы ты чувствовала себя на моем месте?
— На
— Я могу сделать это после того, как соберу вещи, или документы не терпят отлагательств?
Я посмотрела на него и взяла нож для бумаг.
— Это подождет до завтра. Ты даже можешь организовать себе планы на вечер. А заодно и на ночь. Чтобы ты не замерз в постели в одиночестве.
2011 год
Мирквуд
На рынке, несмотря на будний день и ранний час, было шумно и людно. Я не любила большие скопления людей, а после переезда в Мирквуд их возненавидела. Но сидеть дома, разглядывая стены, пусть и иногда меняя комнаты, было невозможно. Кроме того, в удовольствии купить свежие фрукты самостоятельно я себе отказать не могла. В моей старой квартире в Треверберге холодильник заполняла регулярно появлявшаяся домработница, и она же готовила еду, но фрукты я всегда покупала сама. Хотя бы потому, что, сколько списков ни составляла, они не были полными, и мне каждый раз хотелось чего-то еще.
Я шла по узкому проходу между лавочками, изучая предлагаемый товар. Публика тут была более чем разношерстная, но преобладали женщины всех возрастов с большими плетеными корзинами. Они окружали продавцов зелени и на повышенных тонах обсуждали «непомерные цены». Продавцы упирались и качали головой, но, в конце концов, женщины удалялись, получая желаемую цену и набивая корзины свежей зеленью. Откуда-то пахло кофе и выпечкой.
— Мисс Паттерсон! — услышала я знакомый голос, и, обернувшись, увидела Колетт.
Сначала я не узнала ее. На Колетт был строгий брючный костюм из плотной темно-синей ткани, и этот образ почему-то никак не хотел сочетаться с откровенными вечерними платьями, в которые она предпочитала облачаться в рабочее время. Отсутствие макияжа отдаляло ее образ от привычного еще больше. Она выглядела кем угодно — но только не главным распорядителем ночного клуба, о котором говорили далеко за пределами Мирквуда, и в который не ходили приличные мальчики и девочки. Сейчас ее можно было принять за студентку. Строгий костюм наводил на мысли о том, что и за преподавателя она тоже сошла бы, но молодой вид сбивал с толку.
— Мадемуазель Бертье, — улыбнулась я. — Вы встаете так рано? Насколько я знаю, ваш рабочий… день заканчивается около пяти-шести утра.
— Я взяла пару дней отпуска. — Она помолчала. — По личным причинам.
— Надеюсь, у вас все
Колетт поправила солнцезащитные очки.
— Да, конечно, — ответила она немного торопливо. — А как поживаете вы? Вы совсем не заходите к нам… почему?
— Если быть до конца откровенной, мне не очень хочется встречаться с одним из ваших руководителей.
— С месье Мори? — предположила Колетт.
Я кивнула. Она выглядела удивленной и, похоже, ждала от меня объяснений.
— Видите ли, мы расстались… при не очень приятных обстоятельствах, — начала я. — И по определенным причинам мне не хочется его видеть. Да и ему, похоже, не очень хочется меня видеть. Он наглядно продемонстрировал это в тот вечер, когда я приходила к вам в последний раз.
— Он плохо себя чувствовал. Я уверена, он не хотел вас обидеть. Вам обязательно нужно заглянуть к нам. Вы объяснитесь, и больше не будете держать друг на друга зла.
— Главное — чтобы он не держал на меня зла, мадемуазель Бертье. У меня остались исключительно приятные воспоминания.
Колетт легко повела бровью.
— Может быть, вы хотите, чтобы я поговорила с Вивианом? — предложила она. — Он позвонит вам, и…
— Не стоит, — оборвала я ее, запоздало подумав о том, что это прозвучало слишком резко. — Я имела в виду, не волнуйтесь, мадемуазель Бертье, мы решим свои проблемы сами. Мы уже большие детки.
Колетт понимающе кивнула.
— Конечно, мисс Паттерсон. Простите, если я позволила себе бестактное замечание…
— Ну что вы. — Я ободряюще улыбнулась ей. — К слову сказать, вы отлично выглядите. Полагаю, каждая женщина хочет так уверенно себя чувствовать без косметики на лице.
Она провела ладонью по щеке.
— Я так рано встала, что могла думать только про кофе, но никак не про косметику…
— Жаль, что я уже давно не могу себе этого позволить.
— Что вы, мисс Паттерсон! Вы великолепно выглядите! У меня такое ощущение, что вы даже помолодели!
— Мой вам совет — не жалейте времени на сон и на уход за собой, и, по возможности, спите по ночам.
Колетт бросила взгляд на свои наручные часы.
— Прошу прощения, мисс Паттерсон, мне пора бежать. Буду рада, если вы все же заглянете к нам.
— Как-нибудь обязательно загляну. Хорошего вам дня.
Я проводила ее взглядом и пошла по направлению к лавочке с фруктами.
Расстались при не очень приятных обстоятельствах. Да, это самое лучшее определение. Будь я на месте Вивиана, то вообще не впустила бы такую гостью из прошлого на порог своего клуба. Даже та мерзкая выходка с предложением кофе только подтверждала тот факт, что он с трудом сдерживается, и не выгоняет меня только потому, что считает это верхом невоспитанности. Чем больше я об этом думала, тем сильнее злилась на Колетт — благодаря ей это теперь будет занимать мои мысли до конца дня. И какой черт тогда понес меня в клуб? А какой черт принес его ко мне домой? Если Саймон попросил его найти мой адрес, то он мог просто позвонить ему и сообщить, где я живу. Необходимости в том, чтобы приходить лично и в очередной раз высказывать то, что он обо мне думает, не было. Его поступки порой напоминали поступки молодой девушки, которая не знает, чего хочет, и мучает остальных.