Ночь, когда она умерла
Шрифт:
— Привет, Вивиан, — поздоровалась Изольда. — Присаживайся. Как ты поживаешь?
— Бывало и лучше. — Я занял невысокий стул — один из трех, стоявших у кровати. — Ты отлично выглядишь. Неужели в тот вечер ты отдала предпочтение такому странному наряду потому, что не хотела меня искушать?
— Ты принадлежишь к числу тех мужчин, которые увидят все, что нужно, несмотря на наряды. — Она, по-прежнему глядя в зеркало, потрепала волосы, свободно лежавшие на плечах. — Зачем ты пришел?
— Мне хотелось тебя увидеть.
Изольда отложила зеркало
— Ну, вот, ты меня увидел. Это все? Меня ждет утренняя ванна. Хочешь мне помочь?
Я не ответил. Изольда обхватила руками колени и посмотрела в окно.
— Ты заявился в раннюю рань, сказал, что хочешь меня увидеть, говоришь, что я отлично выгляжу, бесстыдно на меня пялишься, но как воды в рот набрал, — подытожила она. — Может, ты приболел? Твое поведение кажется мне странным. Нет, это я не о том, что ты делаешь мне комплименты и так на меня смотришь. Это я о том, что ты молчишь.
— Да, наверное, ты права, — ответил я, поднимаясь и делая пару шагов к ней. — Болен я давно, и думал, что моя болезнь закончилась, но в тот вечер, когда я к тебе пришел, я понял, что это не так.
Изольда спокойно смотрела на меня, чуть склонив голову на бок. Я подумал о том, что это на самом деле напоминает болезнь. Эта женщина обладала животной притягательностью. Она ощущалась даже тогда, когда она сидела передо мной, и я не видел ни миллиметра ее кожи, с трудом мог разглядеть прическу и цвет волос. Это было похоже даже не на болезнь, а на наваждение, которому невозможно было сопротивляться.
— Твои родители ошиблись, когда давали тебе имя, — сказал я. — Тебя нужно было назвать Лилит. Вот что хорошо отражало бы твою сущность.
— Значит, вот как зовут женщину из твоих эротических фантазий?
Мне хотелось сделать ей больно. Хотелось, чтобы она царапала мою спину, кричала мое имя и умоляла меня не останавливаться. Так, как это было раньше.
— Если бы я знал, что ты мне принесешь, я бы никогда к тебе не приближался.
— Не обманывай, Вивиан. Мы оба знаем, что это не так.
Я прикоснулся пальцами к ее губам. Мне показалось, что ее кожа мертвенно холодна, но всего лишь на секунду — ее шею и щеки залил нежный румянец, и она потянулась ко мне.
— Мне так хотелось, чтобы сначала это было именно с тобой, — сказала она. — Так хотелось…
Она сжала мою руку.
— Ты понимаешь меня?
— Нет, — ответил я. — Но мне уже не нужен смысл.
— Скажи, ты когда-нибудь спал с девственницей?
Я ответил не сразу. Сейчас вместо того, чтобы восстанавливать в памяти ощущения, я впал в сонное забытье, и мне было не до вопросов. Изольда лежала рядом, одной рукой подперев голову, а другой поглаживая меня по плечу. В ожидании ответа она начала рассеянно водить пальцем по моей груди. Это почему-то всегда ассоциировалось у меня с поведением дам, только что расставшихся с невинностью.
— Да. Только давай не будем обсуждать
— Ты у нее тоже был первым? Какой ужас.
— Это очень точно описывает мой первый опыт.
Изольда рассмеялась и откинулась на подушки.
— О твоей первой женщине мы говорить не будем, — сказала она. — Давай обсудим другую женщину, у которой ты был первым. Что это за ощущения?
— Так узко, что хочется умереть от удовольствия. А заодно и от осознания того факта, что с этой женщиной такого больше не повторится. Хотя то, что и другой мужчина не почувствует то же самое с этой женщиной, радует.
Она закурила и поставила на покрывало пепельницу.
— Если хорошо подумать, с одной женщиной это может повториться дважды.
Я посмотрел на нее.
— Ты ведь не думаешь, что я оставлю другому мужчине целую половину удовольствия?
Изольда сморщила нос.
— Ты отвратительный, — уведомила меня она и добавила, посмеиваясь: — Как у тебя получилось уговорить на такое невинную девочку в первую же ночь?
— К тому времени она уже официально не была невинной.
Я тоже закурил и посмотрел в потолок.
— Интересно, как бы повернулась моя жизнь, если бы ты была моей первой женщиной?
Изольда собрала волосы и, взяв заколку, закрепила их.
— А как она повернулась после твоей первой женщины?
— Меня начало разбирать любопытство, и я отправился на поиски приключений. Остановиться не могу до сих пор.
— У меня есть подруга, которая специально для своего третьего мужа восстановила девственность. В этом есть что-то романтичное. Еще один шанс на то, чтобы попробовать в первый раз.
— Это совсем не то, — покачал головой я. — Может, физические ощущения и близки к тому, что было, но даже самый опытный хирург не воссоздаст неопытность и нерешительность. Их можно разве что сыграть, но это будет фальшиво. А что точно нельзя воссоздать — так это смесь волнения и любопытства в глазах и запах кожи, потому что страх и желание создают совершенно особый запах. Они индивидуальны, и появляются только один раз в жизни.
Изольда потушила сигарету и легла, приняв расслабленную позу. В какой-то момент ее рука, лежавшая на животе, опустилась ниже, но я оказался быстрее.
— Меня всегда удивляло, как тонко ты чувствуешь все, что связано с женщинами, и как точно ты это описываешь, — сказала она. — Словно это самое высокое и изящное искусство. Ты не производишь впечатления такого человека в обычной жизни.
— Я флегматик, а флегматики апатичны. Это не новость.
— Иногда я ловлю себя на мысли, что завидую твоей первой женщине. И даже немного ревную… хоть это и глупо.
— А я порой думаю о том, что мне хочется прикоснуться к женщине теми руками, которыми я прикасался к ней. Тогда я не знал и сотой доли того, что знаю сейчас, вообще с трудом представлял, что надо делать с женщиной. Но в этом было что-то искреннее. Что-то, чего уже не вернуть, как бы я ни старался.