Ночь на острове
Шрифт:
— Я? — ее голос больше смахивал на мышиный писк. — Я… — она старалась говорить непринужденно, — я накрывала на стол.
— Накрывала на стол, — повторил он с недоверием в голосе.
Саманта подумала, что в длинном свитере и черных леггинсах она совсем не похожа на официантку. Она только что переоделась, сняв рабочую одежду — белую блузку и короткую черную юбку. И переодевалась прямо здесь, всего пару минут назад, — с ужасом вспомнила она. Господи! Хорошо еще, что он не застал ее в лифчике и трусиках!
— Да, я обслуживаю этот прием, — подтвердила
Он задумался, сведя вместе прямые брови. У него и брови красивые, отметила она, — густые и темные, как и волосы; нос прямой, хорошей формы, высокие выдающиеся скулы над чуть впалыми щеками. В общем, призналась она себе, его лицо волнует и привлекает — и тут же мысленно выругала себя за легкомыслие. Господи, он ведь грабитель, а может и того хуже! Как можно думать о его привлекательности!
Незнакомец сделал шаг к столу, и Саманту снова охватил панический страх, и когда он протянул руку к ее сумке-холодильнику, у Саманты сдали нервы. Сжав обеими руками нож, она выставила его перед собой:
— Не смейте трогать! — закричала она, не в силах больше сдерживаться. Не то… я вас ножом… вот увидите!
Казалось, он был шокирован и обескуражен не меньше, чем она напугана. Он сочувственно посмотрел на нее, как смотрят на душевнобольных и, вынув руки из карманов, протянул их в примирительном жесте:
— Ну же, — сказал он, — успокойтесь…
— Держитесь от меня подальше! — Саманта дрожала как осиновый лист, отчаянно сжимая нож. Отступать ей было некуда.
— Пожалуйста, — уговаривал он ее, — положите нож. Вы совершаете ужасную ошибку…
— А вы совершили ошибку, когда пришли сюда, — парировала она, оглядываясь, чтобы прикинуть расстояние до лестницы. — Немедленно убирайтесь, если в вас есть хоть капля разума… ой!
Внезапно он оказался рядом и схватил ее за руку, крепко сжав запястье. Нож со звоном выпал, и, прежде чем Саманта успела опомниться, незнакомец крепко прижал ее к себе.
Из ее горла вырвался страшный вопль, нечто среднее между истерическим смехом и стоном от боли. Он чуть ослабил захват и немного отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо.
— Ты что, ненормальная? — воскликнул он, и Саманта с облегчением поняла, что он вовсе не так ужасен, как ей казалось минуту назад. Однако она почувствовала в его дыхании запах алкоголя.
— Не вам говорить это! — осмелела она, пытаясь освободить руку. — Это вы сюда вломились!
— Ты это серьезно? — спросил он, прищурившись, и Саманта подумала, что для мужчины у него невероятно длинные ресницы. — Я сюда не вламывался, — добавил он с раздражением, — хочешь верь, хочешь нет, но меня пригласили.
— Неужели? — Саманта сильно сомневалась в том, что он сказал правду, но поскольку он все еще заламывал ей руку, причем довольно больно, выбора у нее не было.
— Именно так, — он позволил ей освободить затекшую руку, но по-прежнему прижимал ее к себе за талию. — Можно надеяться, что, если я тебя отпущу,
Саманта криво улыбнулась дрожащими губами.
— Не стану! — Саманта начала понимать двусмысленность ситуации. Теперь она остро чувствовала опасность, исходящую от близости мужского тела, от его мускулистых бедер, грозивших оказаться у нее между ног. — Так вы уйдете или нет? Или пустите меня, я уйду! — прибавила она, покраснев.
В его зрачках зажглось любопытство, а взгляд обрел глубину и мягкость.
— Мне уйти? Ты этого хочешь? — спросил он, и в его голосе послышались томные хрипловатые нотки, от которых у Саманты мурашки пробежали по телу. Боже, он невероятно сексуален, — подумала она, теряя контроль над собой. Дело не в том, что он говорит, а в том, как, каким тоном. Она нервно провела языком по своим пересохшим губам.
— Я… — начала она, зная, как следует ответить, и все же не решаясь. И в этот миг тишину рассек, словно мечом, резкий, слишком хорошо запомнившийся Саманте голос:
— Мэтти! Мэтти, это ты? Господи, что ты тут делаешь?
В коротеньком платье из хрустящей голубой тафты по ступенькам спускалась Мелисса Мейнверинг. Платье откликалось на каждое ее движение и соблазнительно демонстрировало жемчужно-белое плечо, приглашая восхититься гладкостью кожи и округлостью зрелых форм.
Незнакомец напрягся всем телом — именно так можно было охарактеризовать происшедшую с ним перемену. Он отпустил Саманту и отпрянул от нее, попав в полосу света, странно исказившего его лицо. Саманта попыталась овладеть собой, хотя это было не так просто под испепеляющим взглядом Мелиссы.
Мелисса спустилась вниз, ее высокие каблучки уже стучали по кафельному полу кухни. Внимание ее было целиком поглощено незнакомцем, и, хотя ей явно не понравилась поза, в которой она их застала, увидев, что он отступил в сторону, она смягчилась.
— Ты все-таки пришел, — сказала она, не скрывая удовлетворения. — Я надеялась, что ты придешь.
— Неужели? — произнес он равнодушно, но Саманта поняла, что незнакомец старается скрыть свои истинные чувства. Она сразу отметила скованность и неуверенность, звучавшую в его голосе. Между ними что-то происходит — что, Саманте не известно, но у нее есть только одно желание — убраться отсюда как можно скорее.
— И все же это так. — Пристальный взгляд Мелиссы остановился на Саманте, заставив ее поежиться. То, что они с Мелиссой уже успели схлестнуться наверху, усугубляло взаимную неприязнь. — Я вижу, мисс Максвелл тебя впустила.
— Я сам себя впустил, — возразил незнакомец, но Мелисса не унималась.
— Однако вы знакомы, не так ли? — испытующе произнесла она, нервно поглаживая свои локти тонкими пальчиками.
— Нет. — Тот, кого она называла «Мэтт», переминался с ноги на ногу, не вынимая рук из карманов кожаной куртки. — Мисс Максвелл? — бросил он вопросительный взгляд на Саманту, и та утвердительно кивнула в ответ, — мисс Максвелл решила, что я грабитель или вроде того.