Ночь на острове
Шрифт:
— Ох, не нравится мне это, мистер Патнем, — заметил Виктор. — Скажите, ради всех святых, для чего вам путаться с какой-то дешевой официанткой из Нортфлита?
Мэтью сжал зубы и опустил на пол ногу, которой упирался в перекладину стола, пока Виктор говорил по телефону.
— Она не дешевая и не официантка! — возразил он, холодно взглянув на него. — И я буду, как ты изволил выразиться, путаться с кем пожелаю. Ты мне не указ и оставь меня.
— Слушаюсь, сэр.
Виктор ушел, но по его напряженной спине Мэтью понял, что его последние слова слуге не понравились. Они так много лет были вместе и так хорошо
Но так и не переросли, — усмехнулся Мэтью, вспоминая вечеринку по случаю ее помолвки. С его стороны было глупо пойти туда. Будь у него хоть капля здравого смысла, он бы воздержался от такого шага и сто раз подумал, прежде чем позволить втянуть себя в ее игры.
Однако в каком-то смысле он ее победил, — признал Мэтью после некоторого размышления, вспомнив, как она вышла из себя, когда застала его с этой крошкой Максвелл. Да, Мелиссе явно не нравится видеть его рядом с другой женщиной, сколь бы невинным ни было это соседство.
После ухода девушки ему оказалось нелегко сохранить хладнокровие. Мелисса неправильно истолковала его визит. Возможно, она надеялась, что он изменил свое отношение к ней. Уж кто-кто, а она определенно вела себя не так, как подобает женщине, обрученной с другим человеком. Что же касается его, он всего лишь живой человек из плоти и крови, со всеми человеческими, в том числе и плотскими, желаниями.
Теперь он был доволен, что сам предложил ей тогда подняться к гостям. Играть в ее игры — одно дело, а соблазнить чужую невесту — совсем другое. Может быть, именно поэтому Мелисса придала такое значение его приходу в дом Иванова и весь остаток вечера висела у него на руке. Ей хотелось довести его до исступления, и она почти преуспела в этом.
Однако он не позволил ей восторжествовать. Отчасти назло Мелиссе, отчасти для того, чтобы немного развеяться, он приударил за Бриони Кларк, самой привлекательной, после Мелиссы, женщиной на вечеринке, к тому же ее ближайшей подругой.
По иронии судьбы Бриони попалась на крючок, а когда Мэтью понял это, ему показалось не столь уж и забавным ее обидеть, вследствие чего он ретировался задолго до окончания вечеринки, не заботясь о том, что подумает Мелисса.
Но, к его собственному удивлению, вовсе не Мелисса и не Бриони занимали его мысли, когда он ложился спать. Мэтью обнаружил, что думает об этой девчушке Максвелл, вспоминает, как она была напугана, когда едва не набросилась на него с ножом. Господи! — у него вырвался короткий смешок. Она действительно приняла его за злоумышленника. Хотя, надо признать, щетина на подбородке и весь его облик немало способствовали этому.
Тем не менее, то, что его приняли за преступника, было для него внове. Всю жизнь он боролся за то, чтобы ни от кого не зависеть, но ни разу ни в чем не преступил закон. Разумеется, в студенческие годы он натворил немало такого, чего бы никогда не одобрили мать и дед, но это были обычные великовозрастные шалости. А вот побывать в роли преступника — щекотало нервы и было по-своему притягательно. Он не то чтобы хотел повторить ситуацию. Но вот девушка, — как там
Вот почему он не поленился выяснить, как ее зовут и кто она такая. Это оказалось нетрудно. Секретарь Иванова был даже польщен тем, что Мэтью так понравилось угощение, что он захотел разыскать того, кто организовал стол. Секретарь и не подозревал об отношениях Мэтью с Мелиссой, и уж тем более о сцене, имевшей место с Самантой.
Мэтью и сам не знал, как себя поведет, когда через пару дней отправился в Нортфлит. Возможно, Виктор попал в точку. Скорее всего, именно тем, что девушка принадлежала к другому кругу, и подогревался его интерес. У нее не было ничего общего и с теми женщинами, с которыми он обычно имел дело.
Суть была не в том, что она сама зарабатывала себе на жизнь. Многие из его знакомых женщин держали галереи, магазинчики, были журналистками и модельерами. Некоторые из них даже занимались предпринимательством, но, конечно, не таким, где надо приложить собственные руки, как, скажем, при содержании кафе. Нет, дело, скорее, заключалось в том, что она дала ему такой решительный отпор. Он ей явно не понравился, что тоже было странно, потому что он, хотя и не считал себя неотразимым, привык пользоваться успехом у женщин.
Однако все это не оправдывало его поведения, даже в собственных глазах. Он и сам не знал, почему так поступает. То, что она дала ему от ворот поворот, вынудило его прибегнуть к такой хитроумной комбинации. А зачем? Она вроде бы и так согласилась с ним встретиться. Правда, пока не знает, что именно с ним. Она думает, что ее примет Энди Лукас, его помощник.
Мэтью набрал на клавиатуре код программы, над которой работал в последние дни, но когда нужные данные появились на экране, он не смог на них сосредоточиться. Мысли о предстоящей встрече с Самантой Максвелл настолько ему мешали, что он готов был ее отменить.
В нерешительности он выключил компьютер и вышел из кабинета. Кончилось тем, что он решил пойти в офис, а что делать с крошкой Максвелл, он придумает потом. Господи, не так уж это важно! Она всего-навсего официантка! И должна быть до смерти рада, что он проявил к ней интерес.
Размышляя в таком духе, Мэтью стягивал спортивный костюм, в котором по утрам делал гимнастику. Раньше он бы и не посмотрел в сторону такой девушки, как эта Саманта. С другой стороны, прежде он со всеми женщинами обращался одинаково, ни для кого не делая различий. И уж точно не носился со своим происхождением, не считал себя из-за этого лучше других. Именно поэтому ему было сейчас так трудно в себе разобраться. Что ему нужно от этой девушки? Дружеское общение? Секс? Черт побери, что за глупость!
И все же, натягивая брюки и отыскивая в стопке чистых шелковых рубашек подходящую, он чувствовал неприятную тяжесть в паху при воспоминании о том, как было приятно прижимать ее к себе. Он заметил, что у нее красивая полная грудь и стройные длинные ноги. В ее лице не было ничего особенного: довольно пухлые щеки и великоватый рот. Но сколько чувственности было в нем! А когда рот приоткрылся от испуга, ее губы стали такими манящими! Кроме того, у нее были прекрасные зеленые глаза, продолговатые, слегка раскосые, опушенные темными ресницами — наверняка, подумал он, умело накрашенными.