Ночь над прерией

Вельскопф-Генрих Лизелотта

— Выйдите, Бут, вам нечего делать в нашем доме. — Квини негодовала.

— И все же, Квини, еще момент, я должен тебе это сказать — несмотря на все, я не хочу доставлять вам неприятностей, не хочу отправить Джо на электрический стул. Он, в конце концов, твой муж, и ты все еще его любишь. Так вот, я до сегодняшнего дня молчал. Когда я теперь побывал в Бэд Ленде, я точно установил, что Джо оба трупа расчленил и сжег. Квини, так не бывает! Он все-таки был гангстером, так скоро такая жизнь не забывается, к тому есть и природные задатки. Значит, завтра на моем процессе по «конокрадству»я должен буду давать показания об убийствах, которые совершил Джо, а также о нашей любви,

к которой Джо относится так ревниво. Джо может доказывать, что я хотел продать лошадей, хотя я знал, что они ваши, но это выглядит ничтожно по сравнению с его преступлением. Я могу, конечно, молчать о двойном убийстве. Во что же тебе обойдется мое молчание? Двадцать тысяч?

— Выйдите, Бут. Вы нарушаете покой этого дома, и, если вы не уйдете, я воспользуюсь своим правом на неприкосновенность жилища. То, что вы говорите, — ложь. Вы украли наших лошадей, и Джо вынужден был обороняться против трех конокрадов, которые по нему стреляли, когда он их остановил.

— Ах вот как! Молодая жена в курсе дела. Такая большая откровенность перед тобой… Я не ожидал этого от Джо. Однако тем лучше, моя дорогая. — Бут подошел еще на шаг ближе. — Мы знаем уже друг друга так давно, и ты знаешь сама, что значит двойное убийство для Джо. Кому судья будет верить? Сыну ранчеро, даже если он и совершил какую-то глупость, или преступнику со многими судимостями? Но я готов и дальше молчать… только я хочу, чтобы ты за это немножко отблагодарила меня. Дай мне двадцать тысяч, и ты спасешь своего мужа — он не будет ничего иметь против этого: вам останутся другие двадцать, денег достаточно.

— Вы стали подлецом, Бут, койотом, и вы пьяны. Вы совершенно напрасно пытаетесь меня шантажировать, ведь денег в доме нет.

— Но мне довольно расписки, Квини, написанной твоей рукой. Чека.

— Которую вы затем используете против Джо. Жена хотела за молчание заплатить — достаточное доказательство вины. Нет, Бут, из этого ничего не выйдет. Уходите, Бут, или я буду стрелять. — Квини направила на него пистолет.

— Не стреляй, моя дорогая. Я об этом деле уже рассказал нескольким надежным людям. Пока я жив, они молчат. Если я буду убит, они заговорят и отомстят за меня, и Джо поджарится на электрическом стуле или задохнется в газовой камере. Не такая уж красивая смерть, а он еще так молод… Значит, лучше платить! Не появляйся только сама в суде, маленькая сладкая Квини.

Тут глаза Гарольда сверкнули, и он накинулся всей массой своего тела на молодую женщину. Одновременно прогремел выстрел. Бут рухнул. Квини оказалась наполовину под ним.

Он был еще жив, однако чувствовал, что жизни приходит конец, и им овладела слепая ярость и жажда мести. Он попытался задушить Квини, схватил ее своими лапищами за горло. У Квини пистолет выпал. Она снова нащупала его рукой. Задыхаясь от удушья, она выстрелила второй раз, снова не имея возможности прицелиться, но стараясь попасть в голову. Руки душителя ослабли, отпустили ее. Квини бессильно откинулась назад. Она не могла больше пошевелиться. В глазах у нее потемнело. Однако она знала, что она жива и что Гарольд Бут лежит на ней, не дает ей возможности дышать. Это было единственное, что она сознавала, и больше она ни о чем не могла думать.

В тишине пустынной местности выстрелы были слышны и на ранчо Бута.

— На той стороне снова пьют и стреляют, — сказал отец, Айзек Бут, своей дочери Мэри и жене. — Как только появились деньги, они принялись за старые песни.

Мэри и мамаша Бут не ответили.

Примерно час спустя на шоссе в долине появился автомобиль, он свернул на колейную дорогу, поднялся вверх и остановился

у дома Кингов, в котором еще горела мерцающая свеча, свет был виден в окне. Фрэнк Морнинг Стар вышел, вынул ключ зажигания, но не закрыл машину и пошел к двери дома. Его порадовало, что все так спокойно, а он уже боялся, что застанет многочисленное общество… большую компанию. После известия о награде, полученной Джо, у него объявилась масса родственников. Даже Фрэнк собирался заявить о своем притязании. В конце концов он же настоял, чтобы Джо занялся поисками, и, значит, будет не более чем справедливо, если Джо Кинг сделает в резервации что-нибудь для индейской культуры. Фрэнк не стал стучать в дверь, — это же был еще ранний вечер, он просто вошел. На пороге он замер. Несколько секунд он созерцал эту ошеломляющую представшую перед ним картину и вскрикнул:

— Квини, Квини!

Молодая женщина, конечно, услышала крик, но не в состоянии была ответить.

Фрэнк осторожно подошел ближе.

— Квини!

Он наклонился к лицу молодой женщины. Глаза она не открывала, но он заметил слабое дыхание. Принес воды, смочил ей лоб и виски. Она открыла глаза, взглянула сперва бессознательно и испуганно на Фрэнка, но, когда тот тихим голосом опять произнес ее имя, кажется, к ней вернулось сознание.

— Фрэнк?

— Да, это я, Квини. Что тут произошло?

— Ты же видишь, Фрэнк. Я защищалась как могла. — Голова у нее снова откинулась набок.

Фрэнк задумался. Лучше всего было бы ничего не трогать и вызвать полицию. Но он не мог оставить Квини в том положении, в котором она находилась. Он осторожно освободил ее от тяжести убитого и перенес на покрытое одеялом спальное место. Дал ей попить.

— Где Джо? — справился он.

— Уехал с моим отцом… автомобиль был так полон… Джо хотел помочь. На нашем кабриолете.

— А Окуте?

— Тоже. На своем автомобиле.

— И этот… этот… он пришел, когда ты была одна?

Квини кивнула.

— Можешь ты еще некоторое время побыть одна, Квини? Я хочу сразу же вызвать полицию.

Квини кивнула.

Через несколько часов Фрэнк вернулся с двумя полицейскими и Марго Крези Игл.

У Марго были с собой подкрепляющие средства для Квини, она принялась за нее, успокоила, и ей уже можно было задавать вопросы. В присутствии Фрэнка и Марго большой полицейский начал допрос:

— Миссис Кинг, что здесь такое произошло?

— Я была одна. Он напал на меня и стал душить.

Полицейский записывал.

— Как это у вас оказался пистолет?

— У меня есть пистолет и охотничье ружье. Дом расположен уединенно, и я всегда боюсь. Я уже однажды судье Крези Иглу как-то говорила, что боюсь Гарольда Бута.

— Так, так. Значит, вы выстрелили Буту в голову?

— Он упал на меня и душил меня за шею.

— Следы душения есть, — подтвердила Марго. — Он сильно душил ее.

Полицейский записывал.

— Ваши показания, Фрэнк Морнинг Стар, у нас уже имеются, — сказал он при этом.

Маленький полицейский сфотографировал убитого Бута со всех сторон. Большой — конфисковал пистолет и заглянул в магазин. Недоставало двух патронов.

— Получите ли вы пистолет обратно, решит суд. — Полицейские принялись выносить тело. — Судебно-медицинская экспертиза установит, с какого расстояния вы стреляли, миссис Кинг.

Полицейские исчезли. Снаружи завелся мотор. Марго и Фрэнк остались с Квини. Марго вытерла как могла лужу крови на полу и дала Квини крепкого чая.

Полицейские поехали на своем «джипе» прямо на квартиру Эйви и вытащили его из приятной беседы с заведующей социальным обеспечением Кэт Карсон и ее коллегой Хаверманом.