Ночь над Сербией (Рокотов - 1)
Шрифт:
– Легко. Я сегодня дежурю, так что все равно торчать в аппаратной буду. До завтра ничего нового не принесут... А сомнениями не поделишься?
– Поделюсь, - журналистка заговорщицки наклонилась к Ненаду и понизила голос: - Помнишь, что в комментариях говорили?
– В каких - наших или штатовских?
– Ну ты даешь! Конечно, штатовских. Наших-то слушать без понту, все равно соврут.
– Тогда помню. Солдаты мистера Милошевича устроили очередную этническую чистку, международное сообщество требует немедленно прекратить, доблестные пилоты
– Не скажи. Основной-то упор на то, что это сделали наши спецподразделения.
– Ну и что? Западники всегда так говорят.
– Верно, - Мирьяна подмигнула, - только на этот раз накладка вышла.
– В каком смысле?
– А в таком, что никаких подразделений в тот момент и в том районе не было!
– Ах вот ты о чем!– Кротович усмехнулся.– Так тебе твои источники в Министерстве Обороны и скажут, какие подразделения где и когда были.
– Я тоже сначала так подумала. Но тут вот какая петрушка. Мне показали якобы сорванный с головы полицейского берет. А на берете - малюсенькая эмблемка отряда, сбоку...
– И что?
– А то, - восторжествовала Мирьяна, доставая из пачки новую сигарету, что с эмблемкой-то промашка.
– Объясни.
– Наши в спецотрядах иногда нашивают на форму свои собственные мульки. Ну, типа головы ягуара или орла со стрелой в клюве. Заказывают эмблемы в маленьких мастерских, по числу бойцов. За это, конечно, их по головке не гладят. Нарушение формы одежды, все такое. Но распространено сие повсеместно. Так вот, на этом самом берете, что в новостях промелькнул, была крошечная сова.
– Ну, сова... Дальше что?
– "Совы" - это подразделение 14-й бригады спецназа, и командиром там - мой двоюродный брат. Так вот, в момент нападения на деревню они были здесь, в Белграде, и брат жил у нас.
– фьють, - присвистнул Кротович и сощурился.– Это меняет дело... Значит, то было подразделение не твоего брата. А чье?
– Ничье.
– Так не бывает.
– Бывает, - Мирьяна печально посмотрела на Ненада.– Мой брат сразу связался со своим другом в разведотделе. Ни одно подразделение ни полиции, ни армии в тот район не выдвигалось. Кротович, это подразделение-фантом.
– А уничтожение нескольких сотен человек - инсценировка со спецэффектами? Хорошо, в принципе - может быть. Но, насколько мне известно, район к юго-западу от Нови-Пазара оцеплен. Смысл? Искать несуществующие следы не будут. Значит, - видеоинженер сделал паузу, - имел место некий инцидент. Причем район оцепили раньше, чем по NBC прошла информация о бойне...
– Есть еще один нюанс, - заявила Мирьяна.– В том же районе и в то же время пропал русский специалист. Сведения сверхгорячие...
– Оп-па!– Кротович почти физически ощутил запах сенсации.– Операция прикрытия?
– Не исключено. Поэтому я хочу внимательно отсмотреть сюжет. Целиком. Не выплывет ли что...– Она покрутила
– С русским - это серьезно. А конкретика известна?
Журналистка огляделась и пододвинулась к Кротовичу поближе.
– Во вчерашнем "Голосе" прошла статья, что все русские эвакуированы. До последнего человека. По информации их же МИДа.
– С-суки, - прошипел Ненад.– Получается, мужика списали.
– Получается... Ты кефир допил, наконец?
– Не кефир, а ряженку, - поправил Ненад, углубленный в свои мысли. Пошли.
Пленку смотрели дважды. Раз пятнадцать Мирьяна просила останавливать кадр и выводить на дисплей большого разрешения отдельные фрагменты.
Уложенные в дорожную пыль раздавленные детские тела. Мимо...
Распятый на заборе священник. Мимо...
Горящий дом, рядом - угол какого-то сарая. Мимо...
Растерзанный циркулярной пилой труп старика. Мимо...
Груда трупов на центральной площади. Мимо...
Мимо, мимо, мимо...
– Вот он!– ненароком Мирьяна крикнула прямо в ухо Кротовичу.– Перемотай и останови на панораме... Есть! Увеличение дома слева, крупнее... левее... еще левее... Стоп!
Зерно пленки не позволяло разглядеть всех подробностей, но отчетливо было видно, как маленькая фигурка в двухстах метрах от оператора скользнула от куста к сараю. Трансфокатор бытовой видеокамеры, настроенный на ближнюю панораму, не позволял заметить движение на заднем плане, но профессиональная техника в руках опытнейшего видеоинженера бесстрастно зафиксировала секундный рывок маленького человечка.
– Это ребенок!– удивленно протянул Не-над.– Смотри: дверь сарая - метра два в высоту, а рост объекта не более полутора. Я бы даже сказал - метр сорок...
– Четче можно?
– Предел. Запись аналоговая, цифровая обработка ничего не даст.
Мирьяна нервно закурила и откинулась в кресле.
– Свидетель, - негромко произнесла она, и в тишине монтажной ее голос прозвучал приговором тем, кто снимал последствия "зачистки" села.– Он остался в живых... Снимали позже, когда ликвидаторы оказались вне кадра.
Кротович покрутил верньеры на пульте, прогнал несколько отрывков и тронул журналистку за плечо.
– Смотри внимательно. Солнце видишь? Так вот: отрывок с площади был снят первым и потом вмонтирован в середину. Как бы кульминационной точкой, с максимальным количеством трупов. Дальше идут только общие планы... Так что твоего свидетеля могли найти, - печально пояснил видеоинженер.– Хотя и не обязательно... Короче, Мирьяна, это меняет дело. Это не инсценировка и снято у нас. Таких мелочей при подготовке спектакля не учитывают. Бессмысленно. Отснятых кадров зрителю вполне достаточно. На экране бытового телевизора разрешение по точкам просто смажет фигуру, переведет в участок фона... Нет, не инсценировка...– повторил он.– Но при чем тут русский?