Ночь не принесёт прохлады
Шрифт:
– Пусть вас это не волнует.
– Измена - скользкий путь.
– Ради смерти Чино, я готова предать Империю. И кого мне бояться - Земля Тексо далеко, а карлезианцы лишь обороняют свои земли. Аталанта пала, значит дни Джирезии сочтены. Очень скоро варвары выйдут к северной границе Флорезии, и мы признаем власть нового кайзера.
– Что же, вы знаете вашего наместника гораздо лучше, чем я, так что спорить не стану. Итак, целый гарнизон на нашей стороне. Чудесно. Выходит, я не ошибся в моих догадках. Скажите - сенатор от Луэзии Ветурио Пойндекстер был вашим
– Да, - глухо произнесла Кассия.
– А его сын Энрико, соответственно, кузеном. То, что старого сенатора казнили по прямому приказу Примо Сенаторе общеизвестно - ему предъявили целый букет обвинений. Но вот зверское убийство Энрико - его ведь так и не раскрыли?
– А кто мог так жестоко расправиться с человеком, как не Драконы Тьмы?
– с ненавистью проговорила Колхаун.
– Резонно.
И наступило молчание. Неловкое, тягостное, неудобное. Такое возникает, когда всё основное уже сказано, а заключительные любезности кажутся бессмысленными и фальшивыми. Мы как-то все дружно поняли, что в последующих словах будет только пустота.
– Пожалуй, мне пора, - наконец, выдавила из себя Кассия.
– До встречи утром, - попрощался я с ней.
– Я провожу тебя, - встала из-за стола Селена.
Когда женщины вышли, я задумчиво посмотрел на всё ещё не откупоренную бутылку вина. Мы так и не выпили за наше партнёрство.
Глава 7. Ночной разговор
Казалось бы, две женщины есть, можно спать спокойно. Но нет, сон упрямо не шёл ко мне. Ночь, как и вечер, не принесла прохлады, лишь раздражение и беспокойство. Ни единого дуновения самого слабого ветерка - тяжёлая воздушная масса неподвижной глыбой нависла над городом, словно задумала задушить его. Лишь ритмичное стрекотание насекомых нарушало царящую за открытой дверью балкона почти мёртвую тишину.
Тусклый холодный свет едва-едва освещал столешницу, на которой и стоял ночной светильник. Я так и не разделся - только снял жилетку и теперь в носках, брюках и рубашке неподвижно лежал на застеленной кровати, пристально изучая потолок. Странные, запутанные мысли одна за одной проплывали у меня в голове. Если бы порождённые ими образы и видения вдруг отразились на выбеленной поверхности - я бы не сильно удивился. Ночь, даже такая - пора чар и колдовства.
Настойчивый стук в дверь прервал плавный хоровод размышлений.
– Синьор Ломбард, я могу войти?
– послышался из коридора голос Селены Тансервилл.
– Да, - коротко ответил я.
Дверь открылась и Тансервилл в коротком ночном халате впорхнула внутрь.
– Тоже не спится?
– поинтересовался я.
– Синьор Ломбард, мне страшно, - голосом, в котором испуга не чувствовалось вовсе, обратилась ко мне Селена.
– И кого же вы опасаетесь?
– спокойно спросил я, - ваших дневных визитёров?
– Они могут вернуться с подкреплением. Я боюсь спать внизу одна.
–
– задумчиво произнёс я, - успокойтесь, если они попытаются проникнуть в дом, я их перебью.
– Тогда можно я побуду пока у вас?
– похоже, перешла к сути Тансервилл.
– Как хотите, - пожал я плечами, - здесь двоим места хватит, - и я чуть сдвинулся к краю кровати.
Бесшумно ступая босыми ногами, Селена приблизилась к постели и, забравшись на неё, встала на колени.
– Как здесь душно, - заметила она.
И развязав пояс, Тансервилл изящным движением распахнула халат.
– А вы полны сюрпризов, синьорина Тансервилл, - сказал я, с интересом рассматривая шрам на её плоском животе, который шёл от груди чуть ли не до самого лона, - умелая работа. Разрешите?
– Пожалуйста, - подползла ближе Селена.
Коснувшись шрама у груди я осторожно провёл указательным пальцем вдоль него почти до низа.
– Это как-то связано с вашими страхами?
– со сдержанным любопытством спросил я.
– Именно таким способом Редвид уладил наши разногласия, - ответила Тансервилл.
– Редвид - это патрон Массимилиано и компании?
– уточнил я.
– В точку, - подтвердила Селена.
– И откуда они?
– Из Тампино. Редвид там большой человек.
– И выбора у вас не было?
– Увы. Слишком крупная сумма стояла на кону. Что поделать - я своих сил не рассчитала.
"Ну что знахарка, - сказал он мне, - лечишь других, попробуй исцелить себя. Если получится - считай мы в расчёте". И меня оставили одну.
– Занятный синьор, - усмехнулся я, - знаете, мне почему-то захотелось, чтобы он таки оказался идиотом и прибыл сюда со своими подручными.
– Он обязательно приплывёт, - мягко взяла мою кисть Тансервилл.
– Вы так хорошо его изучили?
– не убрал я руки.
– Он ведь был уверен, что я не излечусь, - повела мою руку вверх Селена.
– Таким как он трудно смириться, что его провела женщина?
– задержал я руку возле её пупка.
– Невозможно, - поправила меня Тансервилл.
– Выходит, его и подталкивать особо не нужно. А то у одного чиновника в порту родственник регулярно плавает в Тампино на собственном судне. Если бы он красочно описал местным жителям, как вы процветаете и открыто называете этого Редвида олухом, который прохлопал ушами... а если не секрет, сколько вы ему стоили?
– очертил я круг возле Селениного пупка.
– Секрет, - игриво ответила она, - но мысль ваша очень даже не дурна, тем более, что я прекрасно знаю этого родственника, а он - на короткой ноге с некоторыми не слишком щепетильными гражданами Тампино.
– Я так и понял. Что же, если... хотя правильнее когда ваши старые знакомые появятся здесь, я буду не столь изощрённо-изобретательным, как этот тип с вами. И обязательно проверю пульс. Ведь, как вы тонко намекнули, наш бравый капитан с готовностью посмотрит сквозь пальцы на действия тех, кого отличает смекалка, злопамятность и мстительность, - и я слегка надавил на пупок.