Ночь не принесёт прохлады
Шрифт:
– Если Леариццо охраняют столь искусные воины, как вы, синьор, я охотно последую вашему совету, а на отсутствие стен не обращу никакого внимания.
– А я, если честно, принял вас сначала за варварского риттера, - признался юноша, очевидно, старший сын плантатора, - ваши доспехи и одеяние так похожи на их броню.
– Не хватает только высокого закрытого шлема с намётом, - ответил ему я, - да, и сюрко у них подлиннее будет - чуть ниже колен. Но в целом, ваша правда - чем-то меня подкупает их скупая и суровая эстетика.
– Ну, сражаться с таким ведром на голове,
– Они призваны защитить лицо от ударов копья при конной сшибке, - пояснил я.
– Наши катафракты прекрасно обходятся без них, - высказался Джакомо Гриндейл, - и это не мешало им выходить из схваток победителями.
– На прошлой войне, синьор Гриндейл, - уточнил я, - а сейчас нашим всадникам, боюсь, особо нечем похвастать. Варварские риттеры сжимают кольцо вокруг Ремии и наступают от Аталанты на юг.
– Если они покончат с бунтами рабов - мы уж как-то уживёмся с ними, - махнул рукой Гриндейл.
– При условии, что их вождя провозгласит кайзером наш первосвященник, - озвучил я непременное требование.
– Это дело решённое, - ещё раз обречённо махнул рукой плантатор.
– По такому случаю они, чего доброго, провозгласят нашу, вернее ужу свою Империю, Священной,- пошутил я.
В Леариццо мы вернулись уже после полудня. Гриндейл последовал моему совету, так что на обратном пути наш отряд исполнил роль вооружённого эскорта для его семьи и немногих оставшихся невольников и невольниц. Двигались мы медленно, впрочем, наши уставшие лошади и не выдержали бы быстрой скачки. Наступившая жара изрядно досаждала всем нам.
Встречало нас чуть ли не полгорода. Восторг горожан был таким, словно мы перебили не мелкую шайку кое-как вооружённых беглых рабов, а разгромили наголову крупный, отлично оснащённый отряд варварского войска. Хотя, как я убедился, невольников-бунтарей на юге Флорезии ненавидели куда сильней, чем варварских риттеров. В свете этого факта, радость и воодушевление жителей становились вполне объяснимыми.
– Когда будете сообщать префекту о бое не забудьте - слишком огромное число мятежных рабов не на шутку испугает его, - с абсолютной невозмутимостью на лице предупредил я Кассию.
– Я - женщина, синьор Ломбард, вы не забыли, - смерила меня горделивым взглядом Колхаун.
– У Селены, - доверительно сообщил я ей, - есть один очень общительный сосед. Синьор Тэттлер, уверен, вы его прекрасно знаете. Так что, думаю, не позднее нынешнего вечера, я пойму, что вы вложили в ваши слова.
Лицо Колхаун залила лёгкая краска. Надув губы, она сердито посмотрела на меня.
– Я не в ответе за то, что наплетут ему Спенглер и остальные, - наконец, нашлась она и достоинством отвернулась.
Меня дружески приветствовали на всём пути до дома Тансервилл. Я чувствовал, что становлюсь местным героем.
Глава 9. Первый разговор о прошлом
–
Мы сидели в гостиной. Полуденный зной очистил улицы Леариццо, загнав его обитателей в их дома, жилища и хижины. Селена ещё утром побывала в порту, где, как она призналась, имела весьма содержательную беседу с предприимчивым шурином начальника портовых чиновников. Надо признать, в отличие от нас мужчин, женщины, задумав что-то, не откладывают мстительных планов в долгий ящик, а решительно берут быка за рога. Неудивительно, что она пребывала в отличном настроении. А при нём, так и тянет на задушевный разговор.
– А что вас интересует?
– спросил я, задумчиво рассматривая её босые ноги. Я уже понял, что дома и в саду Тансервилл совершенно не признавала обуви, - так и быть, я благородно закрою глаза на то, что ваше прошлое вы бережёте как зеница око.
– Женщину должна окружать тайна, - игриво улыбнулась Селена.
– Вне всякого сомнения, - согласился я, - так что вы хотели услышать?
– Вы говорили, что учились с Джело. Выходит, вы хорошо знали его?
– Пять лет - достаточный срок, чтобы изучить человека,- ответил я, - но, во-первых, это было давно, а люди с возрастом меняются и далеко не в лучшую сторону, как в нашем случае. А во-вторых, мы не были особо близки. Понимаете, меня привлекала исключительно наука, а Джело уже тогда заигрывал с властью.
– Поясните, - попросила Селена.
– А что вы не поняли?
– Я вот заметила, - хитро прищурилась Тансервилл, - вы никогда не называете себя охотником на демонов. Всегда представляетесь учёным-демонологом. Это принципиально для вас?
– А вы не видите разницы?
– Охотники тоже прекрасно знают повадки своей добычи.
– Скажем так. Охотники ставят себя выше добычи. Считают себя более совершенными существами. А добычу рассматривают лишь как отличный способ достичь собственных целей. Поэтому они и называют себя охотниками. С убийцами, полагаю, и так всё понятно, верно?
– усмехнулся я.
– А учёные, когда препарируют заживо какую-нибудь...
– начала Селена.
– Учёные исследуют и изучают то, что интересно им само по себе. А демоны - это не какие-нибудь земноводные, это разумные, высокоразвитые существа. Они намного могущественней нас и знают о Вселенных гораздо больше нашего. Я бы даже сказал, многие из них искренне считают, что это они изучают и исследуют нас. К сожалению они забывают, что этот процесс зачастую взаимен. Знаете, почему я выбрал демонологию?
– И почему?
– Я мечтал, как принято говорить у учёных, установить с ними контакт. Согласитесь, интересно пообщаться с разумным существом с несколько иной логикой и мировоззрением чем ваша. Для этого всего и нужно найти общие точки соприкосновения.
– А если им это не интересно?
– лёгкая улыбка заиграла на губах Тансервилл.
– Да, рвать на куски и ломать кости куда как веселей, - усмехнулся я, - но вот если найти общие точки...
– И как, у вас получилось?
– заинтригованно произнесла Селена.