Ночь несвятого Валентина
Шрифт:
– А нам с тобой, увы, она не доверяет.
– Не доверяет, - согласилась я, - и, похоже, не только нам. Что-то вся эта абсурдная «любовь» у меня теперь под большим знаком вопроса.
– Нам бы взглянуть в её тетрадку, хоть кусок текста выхватить, - вернулась к своей навязчивой идее фея.
– Хорошо, - кивнула я, - давай попытаемся. Затаимся перед монитором и будем следить. Как только она откроет дневник, жми «Ctrl+» на максимальное увеличение и делай скрин. Только быстро, чтобы она нас не запалила!
Мы заняли выжидательную позицию. Спустя
– ни о чём не подозревавшая Олеся захлопнула книгу, поднялась с дивана, и, постояв в раздумьях секунд двадцать, выдвинула ящик, в котором пряталась тетрадь. Раскрыв её на первой странице и положив на стол, она вышла из комнаты.
– Давай, жми!
– закричала я фее.
Фея щёлкала клавишами до тех пор, пока текст не стал читабельным.
– Фоткай!
– моя товарка умоляюще показывала глазами на «Prtscreen», еле-еле удерживая непослушные кнопки ноутбука, и я, не теряя времени, скопировала изображение.
Олеся уже возвращалась. Войдя в комнату, она вдруг подозрительно посмотрела по сторонам, и - словно почувствовав что-то - бросилась к столу и живо захлопнула дневник.
– Фух, - фея провела по вспотевшему лбу тыльной стороной ладони.
– Успели... Вот зараза какая, тут же просекла тему. Видала, как она примчалась?
Я угукнула с чувством неловкости. Мне было стыдно перед Олесей за наше гадкое поведение, но другого выхода не было, коль героиня принялась не на шутку скрытничать.
Мы открыли файл с копией экрана и, едва не столкнувшись лбами, уставились в монитор. Ровным почерком на странице, датированной семнадцатым февраля, были выведены знакомые слова. «Олеся. Стоп. Спокойно. Так, сейчас ты сделаешь глубокий вдох, а потом выдохнешь. Тебя надули. Так бывает. Помнишь, ты в детстве смотрела на лотерейщиков? Помнишь тех людей, которые «велись» и проигрывали деньги? Их много. Олеся, ты не одинока - лохов достаточно. Ты просто на днях вступила в их ряды. Всё нормально, у тебя есть незримая группа поддержки из миллионов доверчивых граждан, обманутых мошенниками. Ты успокоишься, и больше так не будешь, правда?».
В комнате воцарилась тишина. Абсолютная пустая тишина. Мы с феей не смотрели друг на друга, и, кажется, постепенно начинали осознавать действо, происходящее по ту сторону монитора...
– Ты, что, не стёрла из её памяти первые строки?
– тихо спросила фея.
– Стёрла... Я их точно уничтожила, сто пудов. Она нигде не могла это найти... Вообще никак... Только... Если... Невероятно, но...Только если она сама продиктовала мне эти строки тогда, в начале. Это был крик о помощи, а я не поняла его и приняла за свой творческий порыв.
– И мы решили развлечься, - упавшим голосом прошептала фея, - и придумали ей роль.
– Но она её послушно исполняла!
– с недоумением воскликнула я.
– Почему?! Зачем?! Почему она нас не послала куда подальше?!
Фея растерянно подняла на меня глаза:
– Нет, мы с тобой не дуры... Мы... Хуже. Сволочи мы.
– Что ж теперь делать?
– Никак, - буркнула фея.
– Она нам не только не доверяет теперь, но и, похоже, за людей не считает.
– И правильно, - в порыве раскаяния согласилась я.
– Но если она никому не доверяет, что же она делает всё это время? Эти телефонные переговоры, прогулки с «женихом», встреча с Валентином. Теперь ясно, почему она «не замечает» очевидных фактов и оговорок, но какую цель она преследует - вот в чём вопрос...
– По крайней мере, теперь ясно, что не замуж за Иннокентия.
– М-да, - грустно подытожила я, - нам остается лишь наблюдать за развитием событий. Мы, похоже, с тобой, феечка, пребывали в иллюзии, что пишем этот рассказ, управляя Олесей и выстраивая событийный ряд, а на деле - девушка с самого начала ведёт какую-то свою игру...
***
Олеся набрала Иннокентия.
– Кеша, я не пойду на концерт Тараса Степанова.
– А чё так, не понравилось? Ну, пошли тогда в кабак, с корешами буду тебя знакомить.
– С чего это вдруг?
– фыркнула Олеся.
– Как же...
– Иннокентий покачал головой; всё-то этой дурочке объяснять надо, вот ведь не от мира сего девка.
– Ты моя тёлка, а то - мои кореша. Хочу, так сказать, представить вас друг другу.
– М-м-м...
– издав нечленораздельный звук, она скептически поинтересовалась: - А у них такие же редкие имена, как у тебя? А когда знакомить будешь? В Варфоломеевскую ночь, когда они с небес спускаются?
– Скажешь тоже, шутница, - захохотал Кеша, - нормальные у них имена - Вася и Коляныч. И ниоткуда они не спускаются... И это...
Он вдруг запнулся, думая о том, как объяснить пацанам, почему его тёлка называет его Кешей.
– Нет, Кеша. Извини, мы не пойдем знакомиться с твоими корешами. Никуда мы не пойдем. Хватит, Кеша, - устало вздохнула Олеся, - хватит.
– А что случилось?! Это из-за Валентина, что ли?
– В смысле, из-за Валентина?
– насторожилась девушка.
– Ты с ним мутить собираешься, что ли? Меня-то хоть в курс поставь, чтоб я дураком не оказался.
– Нет, Кеша. Я ни с кем из вас не собираюсь мутить. Всего хорошего.-Олеся нажала отбой.
Как-то совсем паршиво стало на душе. Это все не её. Зачем она ввязалась в эту отвратительную историю? Зачем она себя так унижает? Тошнота подступила к горлу. А было весело... Поначалу так совсем «веселуха». «Чудесная» ночь святого Валентина, и после - такое «милое» продолжение, практически «знакомство с Факерами». То самое, на которое жаждал сходить Иннокентий. Олеся расхохоталась.
И тут же вспомнила, как сидела босая на кровати, озябшая и закутанная в одеяло, с распухшим сопливым носом, а Валентин хлопотал на кухне и беспокоился, нет ли у нее аллергии на мёд. И тот «портал», по которому он в детстве бегал с приятелями - наверное, тогда мелкие пацаны, насмотревшись «Гостьи из будущего», придумали, что открыли вход в другое измерение.