Ночь Охотника
Шрифт:
– А вместо этого ты вызвал себе подмогу, – засмеялся Киппер. – Как это замечательно!
– А после ты пользовался им? – осведомилась Пенелопа.
– Только один раз, чтобы убедиться… – неловко произнес Вульфгар.
– Тебе это не по душе? – спросила Пенелопа.
– Он считает, что нарушает покой мертвых, а в его культуре это считается грехом, – ответил Киппер прежде, чем Вульфгар успел открыть рот. – Верно, сынок?
Вульфгар хотел было что-то сказать, но лишь хмыкнул.
– Когда я умер, я был на несколько десятков лет старше
– Ну что ж, насчет этого не волнуйся, друг мой, потому что ты не сделал ничего подобного, – заверил Киппер и подул в рог; звук был хриплый, неприятный, но этого оказалось достаточно для того, чтобы магия сработала. Спустя несколько секунд драгоценные камни на коричневом ободке, украшавшем рог, заискрились, и появились три воина; каждый был вооружен либо парой ручных топоров, либо топором и мечом. Они некоторое время в угрожающих позах перемещались по комнате, казалось, не понимая, что от них требуется, пока Киппер не произнес очередное заклинание – и они растаяли в воздухе.
– Это магический предмет, инструмент, – объяснил старик-маг и вернул рог Вульфгару.
– Вроде Гвенвивар? – переспросил Вульфгар.
– Нет, пантера – существо намного более сложное, – возразила Пенелопа. – А этот предмет скорее походит на свисток, которым Дзирт вызывает своего единорога.
– Это вовсе не души погибших воинов, – успокоил варвара Киппер. – Это магически воссозданные физические воплощения умерших берсерков, но не волнуйся: души, которые жили в этих телах, давно уже отправились в Приют Воинов. – Он посмотрел на Пенелопу и кивнул: – Как я и ожидал.
– Я что-то не понимаю, – заговорила Кэтти-бри. – Какое отношение этот рог имеет к нашей задаче?
– Магия, заключенная в роге, представляет собой – или представляла собой – заклинание, позволяющее заключать в ловушку души, – принялся объяснять Киппер. – По крайней мере, часть этой магии такова. Здесь есть еще много того, чего я не понимаю, потому что это очень древняя вещь, созданная за много веков до Магической чумы или, скорее даже, до Смутного Времени. Но жертвы этой магии – погибшие воины – были пойманы с помощью именно этого заклинания, и оно с таким же успехом может помочь вам поймать вашего друга-вампира.
– Поймайте его душу, заключите ее в драгоценный камень и принесите камень могущественному жрецу, который завершит эту неприятную задачу, – предложила Пенелопа.
– Мне неизвестно такое заклинание, – возразила Кэтти-бри.
– Конечно, оно очень могущественное, – подтвердил Киппер. – Возможно, оно тебе не по силам, но я так не думаю; по крайней мере, если у тебя будет свиток и драгоценный камень, достойный того, чтобы вместить такое сокровище, как душа.
– И у тебя имеется и то, и другое, – предположил Вульфгар.
– Мы запасли много всяких разных штук для защиты от биддердуу, просто так, на всякий случай, – ответила Пенелопа.
– Это оборотни, – объяснила Кэтти-бри
– Я помню Биддердуу, – кивнул Вульфгар.
– Он оставил после себя потомков. В лесу.
Пенелопа Гарпелл поднялась и предложила Вульфгару руку:
– Идем. Оставим Кэтти-бри и Киппера, пусть занимаются своей работой. Ей многому предстоит научиться.
Когда они вышли из комнаты, Кэтти-бри повернулась к старику-магу с улыбкой:
– Я знала, что ты нам поможешь.
– Этот мир – мрачное место. Но когда друзья протягивают руку помощи, в нем становится светлее.
Кэтти-бри кивнула, оценив великодушие мага, и подумала: «Что еще могут предложить нам Гарпеллы после того, как Компаньоны из Халла закончат свое дело в Гаунтлгриме и снова обратятся с оружием в сторону Серебристых Болот?»
– Теперь тебя не беспокоит твоя… игрушка? – спросила Пенелопа, уводя Вульфгара прочь. Они прошли но множеству коридоров, миновали несколько комнат и наконец очутились в прекрасном саду, который был разбит позади Дворца. Плюща.
– Нет, – признался Вульфгар. – Я боялся, что беспокою мертвых. А мне не положено…
– Но ты все же не уничтожил этот рог, – заметила Пенелопа. – И не избавился от него.
Вульфгар улыбнулся, признавая ее правоту:
– Однажды он спас мне жизнь.
– Да, в логове дракона, как уже рассказывали мне ты и твой друг-хафлинг. Я бы с удовольствием послушала подробный рассказ об этом сражении.
Вульфгар остановился и взглянул на нее сверху вниз:
– Ты когда-нибудь была искательницей приключений? Тебе знакомо волнение битвы?
– Или волнение кражи? – добавила Пенелопа и протянула руку к рогу, отделанному алмазами.
– Это было вполне законное мародерство! – со смехом поправил ее Вульфгар.
– Когда я была моложе, я любила приключения, – призналась женщина. – Вообще-то, именно в глуши, на хуторе, полном горных великанов, я и встретила Доуэла и влюбилась в него. В разгар битвы, ни больше ни меньше.
– Значит, он спас тебя? – хитро спросил Вульфгар.
– Все было с точностью до наоборот. – Женщина направилась по садовой дорожке, идущей между рядами цветов с высокими стеблями, и вышла на освещенную солнцем поляну, расположенную в дальнем конце. – Доуэл довольно искусен в своем ремесле, но он никогда особенно не отличался умением колдовать в бою, а великаны – не самые восприимчивые к чарам создания.
– Очевидно, чары Пенелопы оказались более могущественными.
Женщина рассмеялась.
– Мне не понадобились чары, хватило и моего решительного настроя!
– Действительно, его умение убеждать должно быть велико, раз он сумел уговорить тебя вступить в эту семью, – заметил Вульфгар, и Пенелопа посмотрела на него с озадаченным выражением, словно не понимая, о чем он говорит.
– Это я уговорила его, – поправила она, когда сообразила, о чем речь. – Я урожденная Гарпелл, а не он.