Ночь Охотника
Шрифт:
– Заклинание Сумерек, – прошептала она, шагая по коридору, и пожалела, что у нее нет возможности отправиться на восток вместе с Тсабраком и наблюдать это великолепное зрелище!
Перед возвращением домой, в Мензоберранзан, ей осталось нанести еще один визит, и она терпеливо ждала в коридоре, наслаждаясь, словно музыкой, пронзительными воплями мага. Спустя несколько минут наступила тишина, и Громф в сопровождении Мефила вышел из комнаты Тсабрака.
– Тсабрак готов? – спросила она.
– Почти, – ответил архимаг. – Он снова будет визжать,
Квентл самодовольно ухмыльнулась, глядя на брата; она знала, что он действительно получал огромное удовольствие, пытая Тсабрака. Громф мог сколько угодно строить пренебрежительные гримасы, но Квентл подозревала, что могущество Тсабрака вызывает у него немалую тревогу и даже зависть.
А возможно, она просто принимала желаемое за действительное.
Все трое направились к покоям Береллип Ксорларрин, вызвали верховную жрицу и вместе добрались до Кузни. Вокруг туда-сюда сновали гоблины, таскавшие материалы ремесленникам-дроу, а те с помощью магии создавали оружие и доспехи.
– Я много слышала об этом месте, – обратилась Мать к Береллип. – Кузнец Гол’фанин рассказывал мне, что на всем Ториле не найдется кузницы, превосходящей эту по мощи и жару.
– Он не преувеличивал, – заверила ее Береллип и жестом указала на огромный кузнечный горн Гаунтлгрима, расположенный посредине длинной стены узкого помещения.
– Это всего лишь печь. Я пришла сюда не для того, чтобы разглядывать печь, – с таким презрительным смешком произнесла Мать Квентл, что Береллип даже отпрянула.
– Покажи нам источник энергии, который питает кузнечные горны, – объяснил Громф, и жрица Ксорларрин восторженно закивала и поспешила к небольшой двери, выкованной целиком из мифрила и находившейся рядом с главным горном, в центре длинной стороны пещеры. За дверью виднелся узкий коридор, который, по-видимому, когда-то был заперт.
– Это порталы, созданные дворфами для того, чтобы посторонние не проникли сюда, – сообщила Береллип, когда они проходили мимо косяка, с которого была снята дверь.
Воздух стал влажным, вскоре их уже окутывали клубы пара; они услышали шум падающей воды, которой, казалось, отвечало некое злобное шипение. Туннель, петляя, тянулся вперед еще довольно долго, но наконец они очутились перед второй дверью, слегка приоткрытой. Береллип распахнула ее и провела Мать и мага внутрь, в продолговатое помещение.
Сам воздух здесь, казалось, был живым, насыщенным энергией первобытных стихий.
Камеру от одной стены до другой пересекала глубокая яма, в которую с потолка непрерывно лился поток воды.
– Ты чувствуешь это, архимаг? – спросила Мать Квентл, закрыла глаза и двинулась вперед, наслаждаясь могуществом Предвечного. Громф шел рядом, и вместе они приблизились к краю ямы и взглянули вниз, на источник энергии Гаунтлгрима; и даже у Верховной Матери Мензоберранзана, лучше всех знакомой с красотой и величием Города Пауков,
Они не могли разглядеть стен ямы, скрытых воронкой воды, это живые существа, водные элементали, образовывали «тюремную решетку» для чудовища, притаившегося глубоко внизу. Сквозь туман и мелкие водные брызги угадывались очертания огненного Предвечного – монстра, существовавшего еще до появления драконов, а возможно, и до появления богов.
Он находился в ловушке, но не сидел спокойно. О нет; он порождал пузырившееся озеро лавы, плевался огнем и магмой, создавал высокий огненный фонтан, сталкивающийся с водяной воронкой, и эта битва огня и воды продолжалась бесконечно.
Бэнры отступили от края ямы и оглянулись на сиявшую Береллип.
– Это… – начала Мать, затем огляделась и с отвращением покачала головой, и торжествующая улыбка Береллип погасла.
Мать взглянула жрице прямо в глаза:
– Почему ты не подготовила это помещение?
– М-Мать? – запинаясь, пробормотала Береллип, едва соображая, чего от нее хотят. – Эта комната функциональна. Совершенно функциональна. Кузнечные горны…
– Функциональна? – резко переспросила Мать Квентл, словно не веря своим ушам, а Громф хихикнул. – Я говорю не о функциональности! – Она буквально выплюнула это слово, как будто оно до глубины души оскорбило ее. – Это величие! Это слава! Это место, это чудовище, элементали, удерживающие его, – вот причина, по которой Ллос позволила вашей семье покинуть Мензоберранзан. Разве ты до сих пор не поняла этого, жрица?
– Да, Мать, разумеется.
– В таком случае почему ты не подготовила это помещение? – с подчеркнутым негодованием повторила Мать.
Береллип пошевелила губами, но ничего не сказала; она пребывала в полной растерянности и не знала даже, с чего начать оправдываться.
Квентл нетерпеливо оттолкнула ее в сторону, вышла на середину помещения с каменным полом и огляделась.
– Что это за туннель? – Она указала на второй выход из камеры, расположенный почти рядом с дверью, через которую они вошли. Квентл отметила про себя, что это природный туннель, возможно, лавовая трубка, потому что стенки его были оплавлены. – Куда он ведет?
– В задний коридор, Мать, – ответила Береллип.
– Запечатай его в том месте, где он соединяется с внешним коридором, – приказала Квентл Громфу, тот кивнул и направился ко входу в лавовый туннель.
– Я создам там железную стену, однако это заклинание можно разрушить, – сообщил он ей.
– Запечатай выход, – повторила она. – Позднее ремесленники-Ксорларрины соорудят за твоей магической дверью настоящие стены. – Это место! – воскликнула Квентл, затем начала танцевать, медленно вращаясь вокруг своей оси, и запела древнюю песню, в которой говорилось об основании Мензоберранзана во славу Паучьей Королевы.