Ночь опасна

Малышева Анна Витальевна

Николай был счастлив — ему вернули машину и неимоверно гордую собой и своим отцом дочь. Уезжая в сопровождении друга-адвоката, он даже не вспомнил про деньги. Тем более, что друг всячески советовал не ввязываться в это темное дело.

— Что там провернула твоя жена — тебя уже не касается, — со знанием дела говорил он.

Николай поднес палец к губам и покосился на Диану. Но та, казалось, не слушала. Девочка смотрела в окно и меланхолично грызла леденец.

Ему бы очень хотелось сохранить происходящее в тайне, но в такой маленькой фирме вскоре все уже были

в курсе уголовного дела. Тем более, что многих сотрудников тоже вызывали для дачи показаний. Теперь Николай то и дело ловил на себе странные взгляды. В них были тревога, любопытство, какое-то настороженное сострадание. Но больше всего в этих взглядах было изумления.

Проходя по кабинетам, Николай то и дело вздрагивал — ему слышалось, как по углам треплют имя его жены. Неизвестно, как дошло до кого-то из сотрудников дело с картами, но та версия, которую передали с чужих слов Николаю, была чудовищна. Он ворвался в кабинет к экономисту — весьма ценной сотруднице работавшей у него много лет, — и без лишних разговоров уволил ее, чтобы не болтала глупостей.

— Вас послушать — так Нинка Алмазный фонд грабанула! — рявкнул Николай. — Вон!

Несмотря на то что основные подозрения с него были сняты, он нервничал все больше и задавал себе слишком много вопросов, ответа на которые не знал.

Зачем? Зачем она пошла на эту кражу? Разве у нее было мало денег? Крупных сумм ей на хозяйство не давали, но к чему ей были нужны крупные суммы? Может, он был излишне придирчив, когда дело касалось ненужных расходов? А Нина так привыкла к независимости… Все-таки зачем?

Как? Как она решилась на такое дело? Пусть крала не она сама, но ведь нашла покупателя, сторговалась, даже взяла деньги вперед. А что потом? Что у нее вышло с той женщиной, которую Диана видела в машине? И куда они потом отправились?

Почему? Почему она выдумала эти идиотские покушения, ведь ни единого не было! Теперь доказано, что никакая синяя машина ее не преследовала — сама купила краску, сама нанесла царапину и закрасила ее. Той же ночью, в той же шубе — Нина надела ее впервые. Неужели не понимала, что подозрения падут на него? Рассказала любовнику целый роман… Почему?!

Кто? Кто убил их обеих?

В кабинет бочком вошла Лиза. Она поставила перед шефом чашку кофе и шепотом сказала, что на прием просится охранник.

— Говорит — важное дело… Просить?

Охранник был красен и очень смущен. В офисе

еще не утихли отзвуки скандала — уволенная сотрудница уходила с шумом. Он признался, что долго думал, прежде чем явиться к боссу, но все-таки решил это сделать. То, что он хочет сообщить, может быть чепухой, а может…

— Короче! — перебил Николай.

Охранник был обижен на следствие. Всех допрашивали подробно, а его нет. Задали только один вопрос: не брал ли кто машину шефа со стоянки? Получили отрицательный ответ и отпустили. А ведь он мог припомнить кое-что еще, и глядите — припомнил!

— Насчет вашей жены, — шепотом сказал он.

— Что такое?!

Охранник отчетливо помнил тот вечер, когда шеф уезжал в командировку. Еще бы не помнить — шла такая запарка!

Наконец офис опустел, он расположился отдохнуть… То есть нести службу. Однако вскоре его потревожили.

— Смотрю на экран — перед офисом стоит ваша машина, а рядом с ней Нина Ивановна… Выходит, звонит. А было поздно, половина двенадцатого. Я открываю, конечно. Попросила принести воды — дескать, нечем запить таблетку, проезжала мимо, голова болит. Я пошел в кухню, слышу — Нина Ивановна кричит: «Не нужно, тороплюсь!» И уехала. Я снова все запер, удивился, конечно…

Охранник помялся, нерешительно поглядывая на Николая. Тот ждал.

— А среди ночи опять приехала. Уже в третьем часу. Я совсем встревожился — на ней лица не было! Усталая, вся дрожит. Одета по-другому — черное пальто. И руки прямо прыгают! Я решил, в самом деле больна. Хотел вызвать «скорую», но Нина Ивановна отказалась. И я все не мог понять: почему она кружит вокруг офиса? Но ваша жена опять попросила воды. На этот раз дождалась меня, выпила. И уехала — только сказала, чтобы я никому об этом не рассказывал, а то люди неправильно поймут.

— Ну и что? — раздраженно перебил Николай.

— Да я насчет оружия…

Шеф медленно приподнялся над столом. Охранник испуганно вскочил:

— Я ничего плохого сказать не хочу, может, все и не так…

— Дальше!

— Вы знаете, оно в ящике стола, на ночь я его туда кладу, чтобы не таскать на себе…

— Так!

— И вот… Потом, когда стал сдавать смену, по привычке проверил пистолет… Он ведь заряжен… — И, цепенея под страшным взглядом шефа, охранник убито добавил: — Одного патрона не хватало. Я все думал — куда он делся, никто из этого пистолета сроду не стрелял… Ничего не хочу сказать, но у нас сейчас все говорят про то убийство, и вот…

Он выскочил из кабинета, не дожидаясь реакции шефа, — хватило одного взгляда Николая. Лиза, слышавшая все от первого слова до последнего, тут же приникла к дверям. Она ожидала, что раздастся грохот ломаемой мебели, зверские крики, ругань. Но за дверью было тихо, и эта тишина пугала ее больше всего. Наконец девушка решилась и слегка приоткрыла дверь. Шеф сидел спиной к ней, на стуле для посетителей. Ничего не делал — просто сидел и казался частью массивной обстановки, сделанной под стать своему хозяину.

* * *

— Такое делается часто, — вещал эксперт, приглашенный другом-следователем на бутылку водки. Кроме него были и другие гости, вечеринку устроили прямо на рабочем месте. Но героем дня был, разумеется, он.

— Это частичная контрабанда. Скажем, за границей есть такая же книга, но порченая. Будь она целая — цена взлетела бы под небеса, книга бы до аукциона не дошла, взяли бы по дороге. Но она все же порченая, и цена ей — грош. Что они делают в таком случае — ищут подобную книгу по всему миру. Наши библиотеки обработать легче, чем у них, и в то же время сложнее. Сложнее потому, что нет компьютерного учета, трудно найти нужную книгу. И легче — любое дело можно провернуть за деньги или по знакомству. Вот этот ваш Сенечка и пытался сделать гешефт.