Ночь опасна
Шрифт:
— Почему забрали сумку? Это же не грабеж!
— Может, хотели замаскировать под грабеж!
— Вряд ли. Тут что-то другое. Значит, ее сбили, а потом остановили машину, вышли, забрали сумку… Опять лишний риск! Зачем он нужен? Им должно быть все равно, как обставить дело, подозревать-то все равно будут вас!
Николай поежился:
— Может, и так. Тогда сумку взяли, чтобы ее подольше не опознали. Тянули время!
— Зачем?
Официант принес две чашки кофе и с недоумением, даже с тревогой посмотрел на не тронутые Николаем блюда. Видно, такое поведение постоянного клиента
— Конечно, такой возможности исключать нельзя. Нина была хорошо одета, привлекала внимание. Меня одно бесит — если бы этот гад хотя бы вызвал «скорую», можно было успеть. Хотя вряд ли…
Они расстались, почти по-товарищески пожав друг другу руки. Олег ни за что не поверил бы в подобный финал, отправляясь на эту встречу.
— Если что, созвонимся, — сказал Николай, когда Олег отверг предложение его подвезти. — А то, что вы мне сказали, я запомню. И подумаю…
— Если будут новости…
— Конечно, сообщу. Следствие идет, но свидетелей-то пока нет.
Они стояли на крыльце и никак не могли попрощаться. Оставалось еще кое-что. Оба думали об этом, но не решались заговорить. Николай наконец решился.
— Похороны завтра, — сказал он. — В десять.
Адрес дать?
Олег записал адрес и снова пожал Николаю руку. «Я бы так не смог, — подумал он, глядя вслед удаляющейся машине. Синяя „хонда“ быстро исчезла за поворотом — тем самым поворотом. — Неужели для них действительно не существовало ревности?»
Глава 12
Тамара уже несколько минут стояла перед дверью, не решаясь позвонить. Она то поднимала, то безвольно роняла руку; прислушивалась, наклоняясь к замочной скважине. Наконец нажала на кнопку звонка.
Хозяева были дома — Тамара определила это еще на улице по светящимся окнам. Она очень хорошо знала эти окна — когда-то сама зажигала в них свет.
Глазок потемнел, и после паузы дверь отворилась.
— Это ты? — Валерий оправил на груди расстегнутую рубашку и оглянулся.
— Сам видишь, что я. — Тамара говорила спокойно, чуть насмешливо. Стук своего колотящегося сердца слышала только она сама. — Можно войти?
— А что случилось?
— Так можно или нельзя?
Не дожидаясь разрешения, она сделала шаг вперед. Валерию пришлось отступить, и она оказалась в квартире. Из кухни выглянуло испуганное бледное лицо. Тамара учтиво кивнула и поздоровалась.
Лика вышла в коридор, теребя в руках кухонное полотенце, и перевела взгляд на сожителя.
— Я по делу, — официально сказала Тамара. И, увидев вытянувшиеся лица, поспешила успокоить хозяев: — Не в связи с наследством, сами понимаете. Мне ничего не нужно.
— Понимаешь, — виновато сказал Валерий, — мы собирались уходить.
— Так поздно, куда?
— В театр. Но если ты ненадолго…
Не дожидаясь его помощи, Тамара сняла шубу, повесила
— Я не разуваюсь, но у вас не очень чисто, — язвительно заметила Тамара.
— Все равно, у нас разуваются, — бросила та и скрылась в кухне.
Валерий плотно закрыл дверь. Он смотрел на бывшую жену какими-то странными глазами — будто не верил, что она решилась войти. Тамара подошла к окну, выглянула, постучала пальцами по стеклу. Потом осмотрела кончики пальцев и отряхнула их — довольно демонстративно.
— Сразу видно, что больше никто не убирается, — заметила она будто про себя.
— На что ты намекаешь? — ощетинился он. — Лика, между прочим, работает! Это ты весь день дома!
— Да, — согласилась она. — А Маша умерла. Она ведь делала всю работу по дому, верно?
— Разве при тебе было по-другому?
Тамара обернулась и прищурилась. Она не могла различить его лица с такого расстояния, а очки надевать не хотела. В них она всегда чувствовала себя сдавшейся, проигравшей.
— Да, она и тогда вела все хозяйство. Но я никогда не обращалась с ней как с прислугой! И она никогда не говорила, что уйдет отсюда навсегда. Как видишь, разница есть!
По-твоему, это мы виноваты в том, что ее убили?! — Валерий уселся на диван и раздраженно отбросил в угол смятые газеты. — Так даже следователь не думает, между прочим!
— Кстати, он давно заходил? Есть какие-нибудь новости?
Новостей не было. Валерию было велено ждать, когда появятся новые данные. А они пока не появлялись. Тамара кивнула:
— Ну конечно, как вас можно подозревать? Ты и так имел все права на квартиру. Конечно, втроем тут тесновато, но что поделаешь! Семья у вас благополучная, ты не пьешь, руку на мать не поднимал…
Бывший муж даже не взглянул в ее сторону, просто развернул газету, нашел спортивный отдел и погрузился в изучение какой-то таблицы. Но Тамару это ничуть не смутило. Она некоторое время рассматривала его угрюмое лицо, потом потихоньку заулыбалась.
— Приемчики у тебя те же самые, — заметила она будто про себя. — Когда не хочешь чего-то слышать…
Он не выдержал и отбросил газету. Та шлепнулась на пол, как птица с перебитыми крыльями.
— Ради бога, зачем ты пришла? — прошипел Валерий. — Мотать нервы? — Упрекать меня? Между прочим, это моя мать умерла, а не твоя! Ведешь себя, как…
— Так, как могу. — Она пожала плечами. — Если ты ответишь мне на пару вопросов — я уйду немедленно.
— Какие еще вопросы?
— Те же самые. Но на этот раз я хочу, чтобы ты ответил правду. В тот вечер, две недели назад, когда Маша уходила…
— Я сто раз тебе говорил — понятия не имею, куда она пошла!
— А у меня другие сведения. — Тамара неожиданно подошла и присела на диван — так близко к бывшему мужу, что тот почувствовал прикосновение ее бедра. Валерий замер, потом поглядел на нее в упор. На этот раз ей удалось посмотреть ему в глаза. Она засмеялась: — Уверяю, у меня нет на тебя видов! Этого не бойся. А вот что касается Маши… Почему ты никому не признаешься, что в тот вечер она ушла навсегда?