Ночь падающих звезд. Три женщины
Шрифт:
Тем временем стемнело. Собралось много молодежи, но можно было увидеть людей и постарше. Сбоку от сцены стоял автомобиль радиовещания. Вокруг него творилось нечто невообразимое. Люди спотыкались о кабель, пугались, ругались, их прогоняли.
Скоро должно было начаться представление.
Тео, окруженный с двух сторон Лоттой и Гиттой, сидел, словно аршин проглотил, со сдвинутыми ногами и сложенными на коленях руками, всем своим видом напоминавший ученика, которого должны вызвать к доске. Чувствовал он себя ужасно.
В последний момент
— Привет от Лусиана!
Он сел рядом с Лоттхен, которая его встретила так, будто он с Луны вернулся.
На небе сияли звезды. Теобальд вздохнул. Гитта, сидевшая вплотную к нему, тоже. Оба вздыхали по разным причинам — а жаль!
На сцену вышел известный шоумен, поприветствовал слушателей и, чтобы настроить людей на соответствующий лад, принялся пародировать некоторых политиков.
Лучше всех ему удался Колль. Номер всегда имел успех, и люди громко смеялись.
«Разве не здорово иметь такого федерального канцлера, который не даст умереть с голоду юмористам и артистам кабаре? Да за это следует быть благодарными», — думал Теобальд. Лично у него номер не вызывал смеха. Ему было не до того. К тому же он не терпел длинных бород — ни у людей, ни у шуток. Ему казалось, что слышал он все это уже сотни раз.
Затем на сцене появилась группа из трех молодых людей — «Эмиль и детективы». Они Тео понравились. Очень понравились.
А потом вышел Лусиан Вольперт. Он пел о Берлине без стены: «Ни любимец в Крейцберге, ни ангел в Кице…» Как тяжело объединяться и как легко глумиться друг над другом; восточники и западники — так мало жилого пространства на всех… Он пел совсем просто, без жеманства, излучая свет. Да, в нем что-то было. Серьезный текст. Хриплый, мягко окрашенный, с лирическим звучанием голос. Когда-нибудь, через десять лет, а может больше, ему все удастся и он станет и любимцем в Крейцберге, и ангелом в Кице. Тогда будет все возможно, тогда упадет последний камень из стены. «А я? — спрашивает бабушка Краузе из Кица. — Что со мной будет?» Вопрос, адресованный голубому вечернему небу.
Раздались оглушительные аплодисменты и выкрики. Лусиан, прозванный друзьями Лулу, стоял, слегка опираясь на гитару, и улыбался. Тео, высоко подняв руки, не переставая хлопал. Мысли его были о Дуне. Как бы она сейчас радовалась успеху этого мальчишки!
А может, и нет. Ведь они не так-то часто встречались до сих пор. Может, Дуне было бы безразлично, аплодируют ему или нет. В данный момент она пребывала вместе со своим герцогом Генри в мрачном замке. Кем был этот человек — была ли у него семья — жена и дети, молод он или стар?
Своего племянника он хотел привезти из Америки или откуда там еще?… И здесь тоже племянник.
Мир, полный племянников!
Неожиданно боль пронзила сердце Тео и опустилась ниже. Он положил руки на желудок и весь сжался. К счастью, никто ничего не заметил, внимание всех было приковано к сцене.
А там как раз появилась
Мелодия, простая и напевная, вызвала реакцию зала. Все начали хлопать в такт, а припев подпевать.
Затем на сцену выскочил пожилой шоумен, сел за рояль и принялся лихорадочно играть, вставляя какие-то слова. Люди смеялись. Тео не понимал ни слова. Ему хотелось домой, в свою мастерскую, или забраться в постель. Желудок болел все сильнее.
Гитта, переполненная впечатлениями, подтолкнула его в бок и проговорила:
— Здорово, правда?
Наконец представление подошло к концу, и Тео, посмотрев в сторону, обнаружил Дуню. Она стояла в полутьме около сцены и смотрела на него. Затем подняла руку и махнула ему.
— Привет, — радостно воскликнула она. — Что за сюрприз!
Тео вскочил и побежал к ней. И тут он вдруг увидел, что это вовсе не Дуня, а какая-то совершенно незнакомая женщина, просто немного похожая на нее, во всяком случае, фигурой. Брючный костюм, белая блузка, зачесанные со лба волосы.
— Простите, — пробормотал Тео. — Я ошибся.
— Я тоже, — улыбнулась женщина, что ей удивительно шло. — Простите.
Оба смутились. К счастью, Хабердитцель, любезничавший с Лоттой, ничего не заметил.
— Мне очень жаль, — Тео пытался найти выход из создавшейся ситуации — Как неудобно!
— Нет, совсем, нет. Такое случается.
Она внимательно смотрела на него. Нечто произошло между ними, что сблизило их. Интересно, она здесь тоже одна?
Подошли трое парней из группы «Эмиль и детективы» и заговорили с ней, но вскоре распрощались.
— Трое молодых друзей, — пояснила она, как будто должна была отчитываться перед ним. — Я помогала им готовиться к выступлению.
Тео сделал попытку уйти, но она задержала его. Свет прожекторов падал на их лица.
— Минутку, пожалуйста, — попросила она, озабоченно глядя на него. — Вы немного бледны. Вам нехорошо?
Они неподвижно стояли друг против друга. «Я должен подойти к Лусиану, — думал Тео, — поздравить его. Я должен…»
Он слышал, как Хели звал его. Потом к нему присоединилась Гитта. Они искали его, как потерявшегося ребенка.
— Вы хотите, чтобы вас нашли? — спросила незнакомка.
— Ради всего святого, нет!
— Тогда пошли, быстро. — Она потянула его в кусты. — Тео, это вы?
Он представился.
— Профессор Фукс — автор таинственных полотен, коллажей — это вы?
Тео кивнул, не скрывая своей радости по поводу ее осведомленности.
— Мне нравятся ваши картины, — призналась она. — Бывала я и на выставках, где они вызывали жаркие дискуссии. О них спорят, о ваших картинах.
— Я знаю. — Он улыбнулся, польщенный. — И так приятно познакомиться с человеком, которому они нравятся.
Она тоже назвала свое имя — Никола Штанци.
— Никола через латинское «к». — Смущенная улыбка приподняла уголки ее губ.