Ночь падающих звезд. Три женщины
Шрифт:
Хели не мог понять ее печали, поэтому сказал:
— Но ведь так мило с ее стороны, что она, что…
— Мило! — нетерпеливо прервала его Дженифер. — Послушайте, любезное безразличие вместо дружбы, длившейся долгие годы, — это вы называете милым?
Хели испугался.
Он подумал: если он расстанется с Тео, окончательно и бесповоротно, то почему потом им не быть любезными друг с другом.
— Дружба сродни любви. — Дженифер откинулась назад и посмотрела в потолок. Мерцание свечей па столе странным образом преображало ее лицо, делая похожим на призрак —
Если Дженифер любила кого-нибудь или одаривала дружбой, она настолько отдавалась этому, что даже следовало остерегаться. На какое-то мгновение лицо ее исказила гримаса фанатизма и тут же исчезла. Дженифер рассмеялась, как будто ничего не произошло.
— И где же ты будешь сегодня ночевать, Питер Пэн? Лучше у тебя, хотелось сказать Хели, но Дженни уже продолжила:
— У меня маленькая квартирка, — поспешила сообщить она, словно читая его тайные мысли. — А отели переполнены. Что же делать?
Она заставляла трепетать его в ожидании, подсмеивалась над ним. Он разыгрывал перед ней отчаяние, смешил ее, взлохмачивая свою густую шевелюру и изображая посаженного на диету льва, сокрушался и вздыхал, снимал очки, протирал их, вновь надевал и, наконец, произнес, пожав плечами:
— Тогда я посплю в машине.
Но Дженифер этого не допустила. Она отвела его к своей подруге, которая была немного старше ее и жила через стенку. Истинная леди, ее звали Одри, симпатичная, изящная и элегантная, она приветливо обратилась к нему как к старому, доброму знакомому:
— Привет, Хели! Вы ляжете в комнате для гостей. Завтра мне надо рано уйти из дома, но я приготовлю завтрак, а кофе вы найдете в термосе.
Одри была филологом, германистом. Училась во Фрайбурге, почти без акцента говорила по-немецки, и вечер прошел замечательно.
Хели заговорил согласно нормам литературного произношения, вел светские беседы, излучая обаяние, вновь став тем, прежним Хели. С него слетели печаль и уныние.
После того как Дженни попрощалась и он остался наедине с Одри, Хели решился задать вопрос, который мучил его уже в течение нескольких часов.
Его хозяйка оказалась не только любезной, она прямо лучилась материнским теплом: Хели доверял ей.
Одри проводила его в комнату для гостей и пронаблюдала, как он распаковывает дорожную сумку. Нет ли у него еще каких-либо пожеланий?
Он поблагодарил, покачал головой и замялся.
— В чем дело? — прислонившись к косяку двери, она выглядела очень привлекательно. — Ах, да! Ванная напротив. Если хотите…
Но Хели прервал ее.
— Дженифер… — вслушиваясь в звуки имени, начал он. — Простите мое любопытство, но мне хотелось бы знать…
— Да? Говорите, я слушаю!
— У нее есть кто-нибудь, я имею в виду мужчину…
— Ах, так вы хотите знать, не тщетны ли ваши усилия?! — Одри придала лицу негодующее
Была ли это шутка, или она говорила серьезно, Хели не понял. Она сердечно поцеловала Хели в щеку, пожелала спокойной ночи и удалилась.
Он бросился на кровать в надежде обдумать все, что произошло с ним в последние часы, но тут же провалился в сон.
Когда на следующее утро Дженифер подошла к его кровати, чтобы попрощаться, Хели вдруг пришло в голову, что, несмотря на то, что они говорили обо всем на свете, ничего не скрывая друг от друга, они еще ни разу не поцеловались вчера.
— О, Дженифер?
Хели сидел перед ней в кровати, как и при их первой встрече. В своей измятой пижаме он выглядел совсем не соблазнительно. Как бы хотел он прижать ее к себе, дотронуться до ее губ, но, к сожалению, это было невозможно. Он еще не почистил зубы.
Она источала невероятную свежесть, казалась абсолютно выспавшейся, в отличие от пего, и снова вся от головы и до пят в болом, на сей раз в длинных брюках.
Когда она появлялась в классе, се ученики, должно быть, неистовствовали! В его детстве учительницы были совсем другими, да, они выглядели иначе. Пожилыми, низкорослыми и толстыми. Например, фройляйн Райхельт в своих платьях рубашечного покроя, коричневых или серых, иногда цвета ржавчины, но всегда одного фасона, с поясом на полной талин.
— Бай, бай, Питер Пэн! — Более мужественная, чем он, она наклонилась и поцеловала его в губы, как и тогда, в доме Мак-Тэвишей. — Хорошо было с тобой. Мало, но хорошо. Передавай привет молодым людям, прекрасной Амелии и Лулу, или как там его зовут. Скоро наступят каникулы. Может, я навещу вас.
Она пошла к двери, еще раз обернулась и помахала ему рукой.
— А ты весельчак, — заявила она. — Я люблю таких… Но она ведь не сказала: я люблю тебя!
Но всему свое время. Хели встал, принял душ, позавтракал. Квартиру пронизывали солнечные лучи, а из окна вдали на скалах виднелся замок. Ах, Эдинбург, как хотелось бы остаться здесь до конца дней своих! Затем Хели спустился на оживленную улицу, купил два букета роз, красных для Дженифер и чайных для Одри, поставил их в две вазы на стол, взял дорожную сумку и покинул дом.
Он летел как на крыльях, во всяком случае ему так казалось, как бы странно подобное сравнение ни звучало. И вновь томило его страстное желание, только предметом страсти являлась другая женщина. Не Дуня. Дженифер! Он любил ее, хотя между ними ничего не было, никаких близких отношений. А может быть, как раз поэтому. Любить, барахтаясь и издавая страстные стоны в постели, это может каждый. Дженифер проветрила ему мозги, как свежий, весенний ветерок душное помещение.
Надо дать пройти определенному времени.