Ночь падающих звезд. Три женщины
Шрифт:
Она отогнала от себя эти картины и взглянула на Тину.
— Хочешь, примерь на себя. — Кивнула на сорочку, которую та все еще трепетно держала в руках.
— Ты хочешь сказать…
Ирина кивнула.
— Еще бы — не хотеть!
Тина рванула с себя нечто цветастое, что преподнесла ей Рита перед заветной поездкой на Химзее, и мигом скользнула в оранжевую мечту из шифона. Несколько раз покружилась по палате, наблюдая, как воздушный подол сорочки повторяет ее движения.
— Ух! Обалденно! — восклицала она, смеясь и воздевая вверх руки. Затем вдруг упала на кровать
— Полюбуйтесь-ка на нее! Выглядит, как собачонка, которая хочет снести яйцо, а не знает, как это делается! — это подала реплику Герда, не забыв осуждающе покачать головой.
— А вот у меня возникла идея! — Тина картинно заложила руки за голову. — Еще не знаю точно, как это должно выглядеть… Надо вот только обдумать.
— Так что за идея?
— Ну хорошо. Вот собрались мы здесь — трое совершенно разных женщин. И получается такая штука: то, что для одной является трудной проблемой, для другой — просто заветная мечта. У Ирины, например, хватает денег и прочих земных благ, о которых я могу только грезить. Но ей недостает прежде всего ребенка. Обзавестись им — ее жгучее желание. А вот за деньги это не купишь.
Тина вытянулась на постели, поджала коленки и, обхватив их руками, продолжила:
— А вот у Герды их тройка, и выяснилось, что на очереди четвертый. И она мечтает лишь о том, чтобы обрести для себя хоть немного покоя, побыть где-нибудь одной, в тишине. Разве не так, Герда?
Та просто засветилась.
— У-фф! Вот это было бы здорово!
— Вот-вот. А как раз такое местечко есть у меня. Маленькая квартирка — мансарда на окраине города. Есть ванная и вид на верхушки деревьев соседнего участка. — Тина вздохнула. — К сожалению, обходится это недешево — за вычетом квартплаты остается всего ничего: слишком мало на жизнь и слишком много на похороны. И учеба тоже дело не сладкое, надо, видите ли, быть благоразумной, позаботиться о своем будущем. Но черт побери! Как же быть тогда с «сегодня» и «сейчас»?
Переводя взгляд с Герды на Ирину, она распалялась все больше.
— Я тоже хочу пройтись кое-куда, скажем, на шикарный прием, в театр, иметь парочку платьев, таких, чтоб полный отпад! Хочу покайфовать в ресторане «Четыре времени года», словом, просто пожить. Именно сейчас, когда мне двадцать четыре, а не тогда, когда буду уже седой!
— И зачем ты нам все это проповедуешь? Ей-Богу, как пастор в кирхе, — не «врубалась» Герда.
Тина соскочила с кровати, с многозначительной миной подбоченилась и выложила вдруг, сверкая глазищами:
— А потому что хочу предложить: давайте-ка поменяемся!
— Поменяемся? — Ирина пожала плечами. — Мне жаль, но я не могу понять, что ты имеешь в виду.
— Толком я еще и сама не знаю… Мы могли бы все это спокойненько обсудить. Но в грубой прикидке все это вижу вот так: Герда может время от времени сбегать из дома и наслаждаться отдыхом и покоем в моей квартире. В это время Ирина как мать-заменитель может возиться с чадами Герды. А я… я могла бы проводить свободное время вместе с Ириной. Она приглашала бы меня на всякие шикарные приемы, в театр, разрешала бы носить ее презамечательные
— Ты это на полном серьезе? — У Герды от удивления даже челюсть отвисла. — Да у Ирины скоро крыша поедет от моих обормотов. Разве забыли, как мой Бернд, когда навещал меня, без всяких там экивоков брякнул: «Наши ребята… Да они не признают ни приличий, ни порядка, ни дисциплины!»
— Ну и что? — не смутилась Тина. — Зато она быстро усвоит, что такое мечтать о детях и что такое иметь их!
— Дай мой муженек никогда не пойдет на это, — добавила Герда.
— Мой наверняка тоже: «Присматривать за чужими детьми — это такая ответственность…» Кроме того, этот план просто безумен, — усомнилась и Ирина.
— Девочки! — искренне изумилась Тина. — Да кто же говорит, что обо всем надо извещать ваших домашних сатрапов? Вы разве ничего не слышали о женской хитрости, находчивости, коварстве?
— Ой, оставь ты со своими выдумками! — не выдержала Герда и тут же «выплыла» из палаты.
— А что скажешь ты? — Тина выжидающе уставилась на Ирину.
— Вообще-то я охотно приглашу тебя как-нибудь к себе… Можем также сходить в театр. Но дети Герды?… С этим наверняка не получится.
— Чудачка!.. Ну ладно, забудем об этом. — Тина демонстративно улеглась и, вооружившись карандашом, погрузилась в какие-то учебные дела.
Однако на следующий день во время завтрака тема снова всплыла.
— Мы бы и впрямь могли мысленно проиграть такую ситуацию. Хотя бы ради шутки — чтоб время быстрее прошло. Ну как можете вы отказаться?
Герда и Ирина переглянулись и обе захохотали: действительно, на что ни согласишься, чтобы убить время!
В понедельник, как раз через неделю после поступления в больницу, Ирину выписывали. Первой. Странно, но, она этому не радовалась: лучше бы ей остаться до среды, по крайней мере, до возвращения Ларса из Хельсинки.
Ирина разлила шампанское, которое принесла на прощание, и подняла бокал.
— За нас! Мне было так хорошо с вами!
— Мамочки! Только без слез. — Тина широко улыбнулась. И со значением добавила: — Мы ведь встретимся скоро, не так ли? — Она испытующе смотрела на подружек. — Решено? В наших рядах не найдется предателей?
Герда задумалась.
— Ах, Тина, не знаю, что и сказать. Все это здорово придумано. Но вот как получится все это?
— А что? Может, и получится. Ведь судьба наша — это тоже игра. Иначе все было бы так скучно. Что касается меня, то я — за! А в остальном — как получится! Уверена — это будет захватывающе.
Ирина и Герда многозначительно переглянулись.
— Захватывающе — это точно, — в один голос сказали они, — но скорее всего мы чокнутые! — И дружно засмеялись.
— Итак… — Бокал на этот раз подняла Тина. — Выпьем же за претворение в жизнь нашего плана, и чтобы все мы получили от этого много-много радостей! Прозит!
— Прозит! И за нашу дружбу! — разошлась Герда. Она растроганно улыбнулась Ирине и Тине. — А знаете, с тех пор как я с Берндом, у меня не было настоящих подруг… Их так не хватало!