Ночь перед Рождеством 2020
Шрифт:
Окрестные деревни такими мужиками не располагали. Имеется в виду, свободными. Потому как рушить чужую семью не позволяли ни церковные заповеди, ни народные приметы.
Когда кузнец появился в их селе и довольно быстро достроил двор, а потом прослыл неплохим мастеровым, Оксана стала к нему присматриваться. Кандидаты, с которыми она знакомилась благодаря чёрту, казались ей пресными и непривлекательными. Знамо дело, нечистый потакал её интересам не для того, чтобы сделать приятное. У него имелся свой, червонный интерес, только Оксана не воспринимала его серьезно. Она вертела хвостатым, как вздумается,
Поначалу домосед Никола вызвал у неё только пренебрежение. Разговоры о потерянной им невесте не очень-то её задели: чего не скажут люди для красного словца. Но когда прошлой весной вытащил кузнец из проруби провалившуюся под лед девку с другого порядка, потом её лошадь и даже сани, не побоялся несколько раз нырнуть за потерянным скарбом — задумалась Оксана. Таких мужиков в округе было ещё поискать!
Как-то летом они столкнулись на тропочке и перебросились парой слов. Глаза кузнеца и в самом деле оказались потухшими. Он взглянул на неё растерянно, будто не красна девица перед ним стояла, а чурбак неотёсанный, и почудилось девушке, что камень в его душе даже не пошевелился, не то, что сдвинуться с места. С этих пор стал он для неё загадкой. Но об этом она даже намёком не поделилась с чёртом.
Услышав за спиной тихое фырканье, Оксана, не оборачиваясь, бросила на ходу:
— Пока не переоденусь, являться не смей. Прогоню.
— Отчего же, душенька? — прошелестело сзади.
— Слишком много вас, подглядывающих, развелось! — И она вошла в сени. Вослед ей донесся досадный смешок.
Если бы всё сложилось так, как планировал чёрт, сегодня вечером ни одна живая душа больше не пришла бы в этот дом. Но в рождественскую ночь музыку заказывают многие, а звучит она для тех, кто больше платит. Возможно, отвары Степаниды Ивановны разбудили силы, управлять которыми было не в компетенции чёрта, поэтому и метель, поднятая им, затихла через четверть часа, а толпы разодетых девок и парней, как бы ему назло, уже выходили на улицу. Веселые песни доносились со всех концов села.
И надо же такому случиться, что после ухода Оксаны возле калитки послышалась возня, возгласы, и парочка девушек проскочили во двор. Они постучались в дверь, и их впустили. Чёрт, выругавшись, подкрался к одному из окон, чтобы подслушать, о чем будет разговор.
Оксана повесила тулуп в сенях, ушла в свою комнату и принялась там сушить полотенцем волосы да прихорашиваться перед зеркалом. Подруги, вбежавшие следом, даже не присели на лавку, а наперебой затарахтели, мешая друг другу.
— Постойте! Алёнка, скажи ты, я ничего не поняла! — попросила Оксана.
— Ой, Оксанка, сейчас такое услышишь! Такое!
— Господи! Пожар, что ли? — забеспокоилась хозяйка.
— Хуже! Кузнец-то выбирать будет, кто из вас станет его женой! — не выдержав, выкрикнула третья гостья, которую лишили слова. — Представляешь?!
— Как это — выбирать? — не сразу поняла Оксана, немного изменившись в лице.
— Ты или Лариска! — И, глядя на округлившиеся глаза хозяйки, Алёнка вывалила на неё то, что слышала сама: — Уже все об этом знают. Никола-то оказался ох как
— А ещё добавил: нужно побыстрее с этим делом заканчивать, чтобы к весне свадьбу наладить! — вставила подруга, боясь, что на её долю не достанется новостей.
— Ой, батюшки! — только и нашлась, что ответить, Оксана. Она даже руки опустила с гребнем. — А…э-э… Лариска?
— Она не отступается! — выпалила Алёнка. — До конца, говорит, биться буду, но кузнеца не отдам никому.
— Ты ничего не путаешь? — Оксана почему-то почувствовала растерянность. Ей в голову не могло прийти, что главной её соперницей в борьбе за мужика будет лучшая подруга. — Она же никогда…
— Это случилось в один момент! — закивали головами гостьи. — Как болезнь! Поразило, говорит, меня, девоньки, в самое сердце. Люблю Николу до чёртиков.
И тут Оксану осенило!
— Ах, вот оно что! — сказала она, недобро сверкнув очами. — Полюбила, выходит?
— Как есть, полюбила! Я за кузнеца, говорит, в огонь и в воду полезу, не то, что паршивые валенки принести. На край земли за ними пойду, на четвереньках по снегам проползу, а лучшие во всём свете достану. Какие носят городские хлыщи… С резиновыми калошами!
— С калошами, значит? — повторила Оксана. В душе у неё закипала злость, и она знала, на кого. — Чужих женихов отбивать — дело нехитрое. Если, конечно, позволено будет. А если не позволено — быть войне!
Она встала со стула, отшвырнув прочь расческу — не дать, ни взять Зевс-громовержец. Из глаз её струились не слезы — молнии, которые растекались по стенам, мебели и даже по стеклу окна. Воздух напрягся до такой степени, что чёрта, прислонившегося ухом к ставням, ударило электрическим разрядом, напоминающим шаровую молнию. Впрочем, для представителя его рода-племени это было вполне привычно.
— Оксанка! — восхищённо промолвила Алёна, поражённая её видом. — Ты царица. Точно — царица.
— Прынцесса! — подтвердила подруга. — А Никола сойдёт за прынца.
— Он не сойдет! — с расстановкой промолвила хозяйка. — Он и есть принц, только вида не подает.
— А Лариска-то давно о таком мечтала! — немного сочувственно отозвалась та же подружка. — С детства. Всё искала его, персидского, только они нынче на дорогах-то не валяются. Чаще тюфяки, пьяницы или бабники попадаются.
— Лариска? — Оксана снова брызнула незримыми, но ощутимыми молниями, и между железными прутьями спинки кровати проскочили голубоватые разряды. Девчонки даже взвизгнули. — С Лариской у нас будет разговор особый…
— Ой, мамоньки! — охнула Алёнкина подруга. — Оксанка, не надо так!
— Не ваше, девки, дело! — ответила та, как отрезала.
— Кровушка опять прольётся! — сокрушённо покачала головой сама Алёнка и засобиралась: — Ну, пора нам. Приходи сегодня на танцы, говорят, кузнец тоже обещался быть.
Они торопливо попрощались и, боком выбравшись из комнаты, плотно захлопнули за собой дверь. На дворе послышался скрип закрывающейся калитки, и через секунду за спиной Оксаны раздался осторожный кашель.