Ночь с лучшим другом
Шрифт:
В это легко поверить, как и в собственное желание свернуть мужику руку, которая держит Сашку за талию.
— Ты работаешь в парке аттракционов?! — орет Митька, а я только хмыкаю.
— Скажи, круто?
— Не то слово! Алекс, это Мирон. Он с нами в детдоме был. Он классный!
Алекс пропускает Сашку через цепочку.
— Вы катайтесь, а я по телефону поговорю, — просит он и отходит. А Сашка ко мне льнет. Ну как льнет, просто посекретничать хочет. А я смотрю, как солнце теряется в ее волосах, а в глазах небо отражается.
— Я тогда не спросила,
— Рана почти зажила. На паху хочешь посмотреть?
— Пошляк, — хмыкает она, а я сажу их в корзину и остаюсь внизу. Нечего ей знать, чем я занимаюсь. Нечего ей знать, что чувствую. Дурочка она еще, наивная, но какой же энергетикой от нее волнами бьет. Рядом с ней заряжаешься желанием двигаться, достигать, рвать жопу. Она вдохновляет. Она вдруг делает глаза большими и головой кивает в сторону Алекса. И я понимаю. Надо подслушать телефонный разговор Показываю средний палец и все равно иду выполнять просьбу, но услышав слово «усыновление» паникую.
Глава 11.
Первый раз на высоте птичьего полета. Захватывает дух. Особенно, когда лес так органично вписывается в дальний район Москвы. Куда метро подвели буквально пару лет назад. Мы тогда всей старшей группой ездили в музей. Надо ли говорить, что большая часть детей возвращалась самостоятельно на следующий день. Одним из таких был Мирон. Его редко можно было встретить в коридорах, а девушки о нем почти не говорили. Наверное, мне до сих пор сложно поверить, что они с Митей нашли общий язык. Еще сложнее поверить, что он простой механик аттракционов. И когда бы он успел выучиться? И почему даже Митя об этом не знал?
Воздушная прогулка заканчивается даже слишком быстро. И вот уже перед глазами парк, ограды и Алекс в костюме спиной, все еще разговаривающий по телефону. И первым делом я спрошу, о чем, у Мирона, что помогает нам спуститься. Но не успеваю, он тянет нас в сторону, противоположную Алекса. И я сначала даже не понимаю в чем дело и автоматически упираюсь. Мало что ему в голову взбредет. Но все меняется через секунду, после слов.
— Вас в его доме ждут усыновители.
Меня как током прошибает. Митя бледнеет. Но все это происходит в течение секунд, а уже в следующую мы бежим, перемахиваем через ограду высотой по пояс и несемся прочь из парка. А крики Алекса только подгоняют. Побежит ли он за нами — неизвестно, но проверять и оборачиваться я не собираюсь. Только держу влажную руку и обещаю себе, что ни за что, никогда никому не отдам Митю. Он — единственное, что у меня в этом мире осталось. Как я откажусь от него? Ни за что.
— Я думал, ты быстрее его соблазнишь, — усмехается Мирон, почти не сбив дыхание, пока мы сворачиваем на стоянку. Я хочу бежать в сторону метро, но Мирон тормозит и направляется к машине Алекса.
— Ты с ума сошел!? Там же сигналка!
— Не тогда, когда у меня есть ключи, — показывает он брелок, и Митя тут же кричит от радости, а я невольно рот открываю. Становится страшно. На что еще способен этот парень. — Давай быстрее,
— Ты мне объяснишь, почему ты нам помогаешь. Раньше ты говорил, что из-за благодетеля, а теперь…
— Саш, помолчи, не до тебя, — быстро говорит он и выруливает на дорогу. Как раз в тот момент, когда в мое окно врезается кулак Алекса. А его рот открывается в весьма различимом: «Стоять!».
В этот момент я его ненавижу. В этот момент мне ничего не стоит показать ему средний палец. Особенно, когда Мирон довольно резко газует, и мы спешим махнуть в плотный поток МКАДа.
В моем рюкзаке звонит телефон, но его тут же отбирает Мирон и выкидывает в окно.
— Ты что?!
— Это мужик скорее всего из спецслужб. И скорее всего уже натыкал тебе маячков.
— Зачем?!
— Откуда мне знать, Саш! — орет Мирон, набирая скорость. — Он пасет тебя три года. А вот информацию на Митя начал собирать полгода. Деньги заносил нашей заведующей.
— Откуда ты все это знаешь?
— Видел. Видел я. Уверен был, он вас усыновить хочет. Ну или на край, на тебе женится, а брата тебе в подарок.
— Это глупо. Зачем жениться на мне, меня не зная, — смеюсь я натянуто, а Мирон многозначительно смотрит на мои неприкрытые платьем коленки. Я тут же удовлетворяю желание их прикрыть и натягиваю платье. Потом завожу более безопасную тему. Выяснять, зачем Мирон так рискует, спасая нас, тем более не хочется. — Что мы будем дальше?
Глава 12
— У меня перекантуемся. Завтра решим, — пожимает Мирон плечами. Вот так просто, словно мы не бежим в неизвестность, а в гости решили наведаться. Только как же страшно, что все может обернуться плохо. В особенности для Мирона, который нам так помогает.
Буквально через три часа лютых московских пробок, успев даже посмотреть фильм на экране магнитолы авто, мы заворачиваем в строящийся район. Там заселено всего несколько домов. Возле одного из них мы бросаем БМВ Алекса и идем пешком.
Долго идем. Спотыкаясь, по песку и рассыпанному цементу. Но жаловаться я не привыкла. Жалко только кроссовки белые, которые вряд ли теперь отмоешь. И нескоро купишь похожие.
И вот теперь я наглядно вижу, какие хоромы предоставляют сиротам. Стоит двери на двенадцатом этаже щелкнуть за спиной, как мы, оказывается в бетонной коробке с одним большим окном.
Мы с Митей переглядываемся. И кто-то еще на такое ипотеку берет на двадцать лет.
— Разуваться необязательно. Там на столе пицца, можете поесть.
— Ты говорил, перекантоваться? — спрашиваю, с тоской вспоминаю огромную кровать в доме Алекса. — А спать где?
— Вон, матрац, принцесса, — усмехается Мирон и идет вместе с Митей наяривать сухую пиццу. Парням то много не надо. Но и я не хочу выглядеть неженкой. — Но если тебя от меня тошнит, то места на полу еще много.
Я задираю подбородок, иду садиться на одну из деревянных коробок и есть остатки пиццы со стола, явно откопанного на помойке. О чем не стесняясь спрашиваю.
— Ты где его достал? На помойке?