Ночь триффидов
Шрифт:
— Очень рад познакомиться, мистер Мэйсен. Мы просто счастливы видеть вас нашим гостем и тешим себя надеждой, что, вернувшись в Англию, вы расскажете о нас своим соотечественникам много хорошего.
Генерал Филдинг посмотрел на меня (мне показалось, что его желтый глаз видит меня насквозь) и сказал:
— Дэвид Мэйсен принес с собой пути решения одной из наших самых острых проблем. — Не может быть! — восхитился доктор Вайсман. — Насколько я понял, у них имеется промышленная установка, именуемая процессором Мэйсена-Кокера, которая преобразует масло триффидов в высокооктановый бензин.
Я молча кивнул, но внутренний голос говорил мне, что я, пожалуй, слишком щедро делюсь с нашими американскими друзьями информацией о технических достижениях обитателей острова Уайт. Если американцы не имеют свободного доступа к нефти или нефтепродуктам, то процессор окажется для них курицей, несущей золотые яйца. Впрочем, как бы то ни было, я уже успел распустить язык, и истина вышла наружу. Оставалось только надеяться, что в будущем мне не придется пожалеть о своей бездумной болтовне.
Доктор Вайсман тактично удалился, якобы для того, чтобы наполнить свой бокал, оставив генерала Филдинга, Керрис и меня допивать коктейли. Генерал указал на пару бархатных диванов рядом с кофейным столиком. На диванах сидели гости, но, заметив жест Филдинга, они поспешно освободили место. Мы с Керрис уселись на диван, генерал Филдинг занял место напротив. Сидя друг против друга, мы продолжали светскую беседу, а наш слух услаждала прекрасная музыка Штрауса.
К этому времени я вполне оправился от изумления, которое испытал, увидев желтый глаз генерала. По правде говоря, я уже не раз наблюдал подобное. Глаз становится желтым в результате попадания триффидного яда. Тридцать лет назад мой отец лишь чудом избежал подобной участи. От окончательной потери зрения его спасли мгновенная промывка глаза оказавшимся под рукой соляным раствором и последовавшая за этим квалифицированная медицинская помощь. Генералу Филдингу повезло меньше, он ослеп на левый глаз.
Однако своим здоровым глазом он смотрел мне в лицо так, словно читал открытую книгу. Передо мной сидел человек, способный за доли секунды оценить характер собеседника и действовать в соответствии с тем, что увидел.
— Скажите, Дэвид, на острове Уайт у вас осталась семья? — спросил он.
Я сказал, что у меня дома остались отец, мать и две сестры.
— Надеюсь, они пребывают в добром здравии?
— Да. Отец продолжает трудиться, и эта работа для него — своего рода священная миссия.
Генерал хотел узнать о моем отце как можно больше. Я рассказал ему, как отец тридцать лет назад сумел избежать слепоты и спастись после вторжения триффидов. Генерал поинтересовался, как прошел переход через Атлантику, спросил о состоянии экономики острова Уайт и его инфраструктуре, а затем — как бы между прочим — задал вопрос о вооруженных силах нашей колонии.
«Не раскрывай свои карты, Дэвид, — приказал внутренний голос. — Обойдемся на сей раз без болтовни».
— О, мы располагаем некоторым числом военных кораблей и самолетов, — дипломатично улыбнулся я.
— Да, я слышал, что вы разбили свой реактивный самолет. Истребитель, если меня не обманывает память?
— Истребитель-бомбардировщик.
— И в качестве моторного топлива вы использовали масло, полученное
— Да. Одну из его модификаций.
— Но у вас наверняка должны возникать проблемы с запчастями и боеприпасами.
— Мы наладили производство запчастей, — сказал я, — так же как и боеприпасов.
Внутренний голос оказался гораздо умнее меня, это он посоветовал мне вложить в голову генерала идею, что мы вовсе не беспомощная сельская община, а колония, способная в случае необходимости показать клыки. Генерал кивнул и спросил в лоб:
— И сколько же реактивных истребителей у вас имеется?
— Для оборонных целей достаточно, — ответил я, послав ему улыбку если и не полномочного посла, то уж временного поверенного в делах — точно.
— Понимаю. Вы не склонны рассказывать о своем вооружении. Что же, весьма разумно. Ведь нам неизвестны намерения друг друга. Не так ли?
Я согласился, изобразив все ту же дипломатическую улыбку.
— Нам пора освежиться, — сказал Филдинг и едва заметно кивнул. К нам тут же устремилась официантка с уставленным напитками подносом. — Что еще я мог бы предложить вам, Дэвид? Хотите сигару? Может быть, вы голодны?
— Спасибо. Ничего не надо, я чувствую себя превосходно.
— Если быть до конца откровенным, Дэвид, мы видим свою главную задачу в установлении контактов с другими поселениями, где бы те ни находились. Керрис, наверное, вам об этом уже говорила? — Не ожидая ответа, он продолжил: — Мы установим торговые связи, будем обмениваться знаниями и людьми.
— Но некоторые поселения не склонны к общению, — заметил я.
— Именно. Несколько наших людей были зверски убиты, несмотря на то что шли на встречу с белыми флагами. И это — одна из причин, в силу которых мы развиваем свои вооруженные силы.
— Неужели вы хотите с помощью оружия принудить тех, кто... как бы получше выразиться... не очень склонен идти на контакты, сесть за стол переговоров?
— Ну что вы, Дэвид! Конечно, нет. Но мы должны иметь возможность защитить как свой город, так и морские пути.
— И какова же ваша конечная цель, генерал Филдинг?
— Мировое господство, разумеется. — И он устремил на меня внимательный взгляд, оценивая реакцию. Ни один мускул на моем лице не дрогнул. Генерал широко улыбнулся, шрамы вокруг невидящего глаза побелели еще сильнее.
— Или, если быть более точным, — продолжил он, — наша конечная цель — восстановление мирового господства. Для всех нас. Для человечества. Мы должны стереть с лица земли истинного врага.
— Триффидов? Он молча кивнул.
— Но это ведь более чем грандиозная задача.
— У меня есть оружие, Дэвид. Великолепное оружие!
— Атомная бомба?
— Это добро у нас, понятное дело, имеется, — решительно произнес генерал. — Но это, если можно так выразиться, слишком грубое средство. И слишком грязное. Какой смысл в том, чтобы сжечь триффидов и получить взамен миллионы акров радиоактивных земель? Нет, я говорю об ином оружии. Об оружии, так сказать, абсолютном. Это самое древнее и самое мощное оружие из всего того, что есть на нашей планете. — Он сурово улыбнулся и склонил голову, предоставив мне возможность строить догадки.