Ночь упавшей звезды

Ракитина Ника Дмитриевна

Одрин слегка нахмурился -- слова девочки показались ему смутно знакомыми, -- а потом насилу удержался, чтобы не фыркнуть. Темулли дословно цитировала мадам Розамунду -- героиню "Яшмовой орхидеи Мерриана", не так давно принявшей героическую смерть в камине библиотеки. Созданном, похоже, как раз для таких случаев.

Мадре вздохнул, посетовал, что поздновато сжег эту гадость, и погладил девочку по голове:

– - Тему, я думаю, что Люб проникся, так что давай уже по существу.

Зеленая голова согласно колыхнулась

на мевреттской груди, и до Мадре донеслось глухое: "Мама"...

– - Понимаю, ты скучаешь по маме, -- Одрин перевел взгляд на фолиант, валявшийся неподалеку и раскрытый на той самой странице со старинной гравюрой. Элвилин переглотнул и подумал, что тоже очень скучает.

– - Угу...
– - всхлипнула девочка уже без капли рисовки.
– - Мне очень плохо без нее. Теперь меня все только используют...

– - Тему, не говори ты так!
– - это уже не выдержал верный Люб и, сорвавшись с места, стрелой пролетел по библиотеке. Споткнулся о злосчастную Книгу, брякнулся на пол и, проехав последний ярд по мраморному полу на четвереньках, затормозил рядом с подружкой.

– - Это правда!
– - Темка подняла на друга зареванное лицо.
– - Правда, и все.

– - Ну и кто же посмел использовать тебя, свободную вольнолюбивую элвилин?
– - подначил девочку Одрин.
– - Я всегда думал, что ты отважная и никому не позволишь так обращаться с собой...

Зеленоволосая повернула к нему возмущенное личико, отпрянула и уселась, обхватив руками колени. Скривилась:

– - Я... там мама.

Мевретт, попытавшись удержать ее, потерял равновесие, резко оперся на руку и, сжав зубы, невнятно процедил:

– - Где "там"? Что с твоей мамой? Я думал, она умерла...

– - Вам плохо?
– - встрепенулась Темулли, поспешно вытирая слезы рукавом.

– - Нет, ничего, сейчас пройдет, -- Одрин поморщился и вымученно улыбнулся: -- Давай, рассказывай, где твоя мама? В тюрьме?

– - Не скажу, -- упрямо буркнула Тему и стала сосредоточенно ковырять масляное пятно на манжете.
– - У вас и без меня забот полно... Триллве, война...

– - Темулли...
– Люб с несчастным видом сглотнул и осторожно потянул девочку за рукав: -- Я... Расскажи. Я сделаю для тебя всё.

– - Нет. Не могу, -- мужественно уперлась Тему.

Мадре осторожно пожал плечами и смиренно кивнул:

– - Ну, не хочешь -- не говори... Люб, будь добр, подтяни сюда во-он ту Книгу.

Мальчик, пыхтя, передал Одрину лежавший на полу фолиант и принялся с некоей долей осуждения наблюдать, как мевретт невозмутимо погружается в чтение. К слову, глубоко погрузиться Мадре не удалось, потому как незнакомые руны категорически не желали складываться в слова.

– - Почему же не можешь? Ну, Темка...
– - рыжий продолжал жалобно взывать к подруге: -- Ты что, не веришь мне?

– - Верю. Просто ты ничего один не сможешь. А если кому-то расскажешь, то они все равно

не смогут, а...
– - Темулли обиженно посмотрела на Одрина, -- а меня повесят.

– - Хм...
– - задумчиво протянул мевретт, не спеша листая страницы.
– - И кто же это, интересно, будет тебя вешать, а, Тему? Лично в мои планы на ближайшую неделю казни юных дев не входили... Знаешь что?
– - он отложил в сторону Книгу и повернулся к девочке.
– - Давай я тебе сейчас расскажу, как все было на самом деле, а ты, если что, меня поправишь.

Зеленоволосая недоверчиво фыркнула:

– - Ну, вам-то откуда знать?

– - А я догадался. Знаешь, какой я мудрый? Целых две с половиной тысячи лет живу на свете. Твою маму схватили, так? И попросили тебя и папу идти в Дальнолесье. А тебя лично заставили делать что-то такое, о чем ты боишься рассказать, верно?

Девочка осторожно кивнула, а Одрин продолжил, положив руку ей на плечо:

– - Но ты не бойся. Я ведь твой друг, а друзьям можно довериться. Вон, и Люб -- тоже твой друг. А целых два друга -- это великая сила, знаешь ли... Такая сила и реки повернуть может.

Тут мевретт вспомнил о затоплении Нор-Гейта и слегка смешался.

Темулли же некоторое время смотрела на Мадре большими глазами, а потом разрыдалась, ткнувшись лбом ему в колени.

– - Не плачь, Тему, -- Одрин вздохнул и порывисто притянул девочку к себе.
– - Ты знаешь, где находится твоя мама?

– - В Сатвере... Только...
– - зеленоволосая, не поднимая головы, наощупь достала из поясной сумочки сложенную вчетверо бумагу и дрожащей рукой протянула мевретту.
– - Я же теперь предатель...

– - Что это? Письмо?
– - Одрин удивленно покрутил в руках изрядно измочаленный листок. Ухмыльнулся, представив судьбу, приведшую его к такому печальному состоянию, и начал не спеша читать.

– - Кстати, Тему, у тебя вот руна "гис" не в ту сторону смотрит, -- он постучал пальцем по бумаге.

– - Угу...
– - страдальчески согласилась Темулли, лба от его коленей, впрочем, не отрывая.

– - Я полагаю, что ответа от тебя пришлось дожидаться долго...
– - Одрин, послюнявив палец, безуспешно попытался прилепить обратно отмочаленный уголок.
– - Кому ты должна была это отправить? И куда?

– - Летавкой в Сатвер. Давнему в черном.

– - Что за Давний в черном?
– - нахмурился Мадре.
– - Можешь его описать?

Темулли наконец подняла голову и вытерла ладошкой покрасневшие глаза.

– - Могу. Высокий, худой, волосы седые... Я плохо рассмотрела, потому что боялась, и было темно. И еще -- у него такой серп, -- девочка с трудом сглотнула и поводила пальцем по своему плечу, -- красный на белом.

Люб поерзал, нахмурился и снова потянул подругу за рукав:

– - Скажи... Это было твое первое письмо?