Ночь упавшей звезды
Шрифт:
– - Ты меня байками о письменности не корми. Лучше ответь, -- Одрин с надеждой вскинул серые глаза.
– - Сумеешь понять?
– - Кое-что...
– - Звингард нахмурился и беззвучно зашевелил крупными губами, погрузившись в чтение. Читал он долго, Темулли уже дважды успела пересчитать кисточки на пестром покрывале, свисавшем с кровати. Причем, счет все время сбивали обутые в мягкие кожаные сапоги ноги Одрина, нетерпеливо постукивавшие по полу.
Наконец, Звингард поднял голову и задумчиво произнес:
– -
Зеленоволосая ойкнула.
– - Велита дочка?
– - недоуменно поднял брови мевретт.
– - А ее какой леший туда занес? Вроде еще вчера во дворе непотребное бренчала и по чужим сундукам лазила.
Огненноволосый лекарь хмыкнул, припомнив, что именно в чужих сундуках отыскала менестрелька, и что Одрин сказал по этому поводу.
– - Это мевретт Сианн был, -- мрачно заметила Тему.
– - А Талька четыре дня назад уехала, так Люб сказал.
Огненноволосый зыркнул в ее сторону:
– - Ты, Тумулли, держи язык за зубами, ясно? Пока не понятно ничего, незачем мальца пугать.
– - Ну, хорошо, а дальше?
– - Одрин нетерпеливо подался вперед.
– - А все, -- коротко вздохнул Звингард.
– - То есть, ты хочешь сказать, -- начал постепенно заводиться Мадре, -- что битых полчаса пялился в это письмо, чтобы зачитать нам одну фразу?
– - Ну...
– - невозмутимо протянул лекарь и разгладил на коленях мантию, -- тут вообще немногословно... Видимо, чернил не хватило.
Тему, глянув на потемневшее мевреттское лицо, почувствовала, что назревает гроза, и сочла за благо унестись на помощь Любу, брякнув напоследок дверью лазарета.
Одрин вздрогнул и с большим трудом задавил в себе страстное желание шарахнуть рыжего лекаря молнией. Он собрался, было, уже начинать отчаянно льстить Звигарду, дабы сподвигнуть того к новым подвигам перевода, как вдруг...
– - Таля, ты где?
– - донесся из-за ближайшей ширмы слабый голос.
Одрин сорвался с места и, покачнувшись, устремился на звук.
***
Откуда-то потянуло сквозняком. Внезапный порыв живительного, свежего лесного воздуха, чуть отдающего запахом гари. Что, ордальоны забыли дверь запереть? Или это опять идет кто-то по нашу с Талькой душу? Я попыталась сесть, загораживаясь ладонью от невесть откуда взявшегося, и ощутимого даже через сомкнутые ресницы, солнечного света. Но сосной не пахнет в тюремных подвалах!
– - Холодно... Жаль, что твой плащ потерялся, Таль...
Что-то грохнуло, зашуршало совсем рядом. Я собралась, было, разлепить сонные глаза, как вдруг почувствовала, как меня тормошат и прижимают к себе сильные руки.
Ты? Неужели это снова ты?!
В испуге я зажмурилась еще крепче. Иначе все кончится, иначе все будет, как в прошлый раз... Я обняла Одрина,
– - Ты вся дрожишь, -- услышала я его взволнованный голос.
– - Звингард, дай сюда вон тот плед, быстро!
Заскрипело, недоуменный бас лекаря пробурчал что-то нечленораздельное, и вскоре мне на плечи опустилась теплая и мягкая ткань.
– - Что там упало?
– - наконец-то смогла произнести я, вслепую пытаясь найти ладонь Мадре, истово надеясь, что пока я держусь за нее, сон мой будет продолжаться.
– - Звингард, а вы мне тоже снитесь? Вы живой?
В ответ донеслось покашливание, недоверчивое хмыканье и лекарь загудел:
– - Деточка, ну я, конечно, стар, но еще жив. Определенно... А это еще что?
– - Не видишь? Кот, -- Одрин крепко сжал мою ладонь, другой рукой поправляя плед у меня на плече.
– - Скорее всего, Тему его в замок притащила.
– - Здоров уж больно, телок...
– - мрачно буркнул Звингард.
– - Теперь я понимаю, кто у меня в оранжерее всю грядку с валерианой разворотил. Уж я этой Туилли уши-то вместе с ее питомцем пообрываю...
Через дыру на порванной штанине я почувствовала, как мокрый и холодный кошачий нос мимолетно ткнулся мне в ногу, а потом рядом раздалось громовое мурлыканье.
Я счастливо засмеялась и положила голову Одрину на плечо, попутно ловя непослушный соскальзывающий плед.
– - Как вас много... мне снится... Расскажу Тальке, что замерзла, а теперь тепло...
– - Передайте ей, чтоб не забывала колено мазать, -- донесся до меня невозмутимый голос Звингарда.
– - Ага... передам... а чем?
– - я купалась в блаженном состоянии тепла и покоя, ощущая, как Мадре легко касается губами моих волос и прижимает меня к себе все крепче.
– - У нее с собой мазь целебная должна быть, -- задумчиво сообщил лекарь, -- хотя, зная эту безголовую девицу, спешу предположить, что лекарство она уже потеряла.
– - Звингард, -- голос Мадре зазвучал подозрительно ласково, -- а вам не кажется, что беспокоиться о больном колене, сидя в Сатверской тюрьме и рискуя с минуты на минуту потерять голову, несколько глупо?
Дедка крякнул, фыркнул и обиженно загудел себе под нос:
– - Ну, конечно... куда уж я со своим-то опытом лезу. Ты-то у нас, чай, мевретт, существо всезнающее. Вот и в лекарском деле, небось, получше некоторых старых дурней шаришься...
– - Слушай, ну, не стони, -- с досадой сказал элвилин, -- сам ведь прекрасно понимаешь, что я прав. Молчишь? Ну, вот видишь...
На мои колени вступили мягкие кошачьи лапы, и их обладатель, к слову, весьма тяжелый, начал умащиваться, мазнув мимоходом пушистым хвостом по моему подбородку. Протянув руку, я наощупь почесала кота за ухом.