Ночь в городе
Шрифт:
– Оставь это, - сказал он.
– Ничего не выходит.
Он открыл багажник, покопался в инструментах, нашел переносную лампу и, подключив её к электросети, посветил под дно машины, чтобы поглядеть, что там творится. Колесо зарылось ещё глубже; машина если не села на диффер, то была близка к этому. Герц взглянул на черную стену леса, встающую вокруг, и ему стало немножко не по себе. У Лоры дрожали губы и вытянулось лицо - она была готова расплакаться.
– Ничего, - сказал Леонид преувеличенно бодро.
– Мы же не в пустыне. Помню, засел я так же на берегу озера Итык. Представляешь себе - берег покрыт коркой соли, а под ней мокрая глина. И машина села в эту глину по самые ступицы. Кругом голая степь - почти пустыня, жара, ни одного человека на десятки километров вокруг. Хорошо, что там до меня уже кто-то застревал, и оставил
– Или то, что от нас останется, - мрачно сказала Лора.
– Ничего, ничего. Все будет в порядке. Скажу тебе по секрету - у меня есть пистолет.
Пять минут назад он бы и не подумал, что доверит ей такую тайну.
– Все равно, - она покачала головой.
– Тут есть такое, от чего и пистолет не поможет!
– Ну-ну, - произнес Герц.
– Между прочим, а ты-то машину водить умеешь?
– Нет.
– Жалко, - все-таки он ещё пару минут соображал: что, если её все же посадить за руль, а самому попытаться подтолкнуть? Но решил, что Лору надо будет два часа учить, как снимать ногу со сцепления и одновременно выжимать газ, а потом ещё - как тормозить, и все равно она перепутает все педали, вместо тормоза будет жать акселератор, и машину разобьет, и сама разобьется. Так что это слишком рискованно. Тем более Леонид был совсем не уверен, что ему хватит сил, чтобы вытолкать машину - скорее наоборот.
Он ещё раз поглядел на глубоко увязшее в грязи колесо и сказал:
– Даже не знаю, что тут можно сделать. Так значит, ты категорически против ночевки в лесу?
– Да!
– энергично сказала девушка.
– А что? Разведем костер, песни попоем... Водки, правда, нет. Да и вообще, приезжать в лес на машине - это пижонство. И что же, по твоему мнению, нам угрожает?
– Ну, например Лесные Рэкетиры. Знаешь, кто они такие?
– Откуда!
– Я тоже не знаю. По-моему, никто точно не знает. То ли террористы, то ли просто бандиты. В общем, сидят в лесу, нападают на людей, похищают их зачем, тоже никто не знает. Кажется, иногда требуют выкуп.
– Ну, допустим, а еще?
– Еще... Лезет разная гадость из Заброшенных Кварталов.
– Что именно?
– Откуда я знаю! Все, кто с ней встречаются, потом уже никому ничего не расскажут.
– Ты хочешь сказать, погибают?
– Исчезают. С концами.
– А может быть, те, кто исчезают, никогда и не существовали? Ты знаешь хотя бы одного из тех, кто исчез?
– Я - нет. А вот соседка говорила...
– А!
– махнул рукой Герц.
– Тоже мне источник информации!
– Что ты в этом понимаешь!
– воскликнула Лора.
– Этот лес подходит к Разбитому Заводу! Может быть, эта колея никогда не выйдет ни на какое шоссе, и мы навсегда останемся здесь. О боже, боже!
– простонала она и закрыла лицо руками.
– Так я и знала, что нельзя было об этой мерзости говорить! Накликали на свою голову... И теперь она нас прямо к себе заманила.
Герц ожидал, что сейчас она расплачется, но этого не произошло. Лора прижалась спиной к машине, готовая в любой момент юркнуть в открытую дверь и захлопнуть её, если из-за черной стены деревьев выскочит что-нибудь ужасное. Что бы Леонид ни думал по поводу одолевавших девушку страхов, ему было попросту жалко её, и не хотелось подвергать испытанию её и без того расстроенные нервы. Иначе он бы действительно ничего не стал делать, а, сказав бы самому себе: "Значит, не судьба мне сегодня добраться до Симона", залез бы в машину и стал пережидать ночь, чтобы хотя бы дождаться светлого времени суток.
– Ладно, - только и сказал он, снимая пиджак и засучивая рукава рубашки, чтобы не испачкать манжеты.
Достав из багажника домкрат, он принялся поднимать машину в надежде, что заднее колесо немного поднимется из ямы и под него можно будет засунуть какие-нибудь ветки. В принципе следовало бы подложить под остальные колеса кирпичи или булыжники, чтобы автомобиль не вздумал покатиться и свалиться с домкрата. Но рядом ничего подходящего не было, идти искать было бессмысленно хотя бы из-за темноты, а фонарика у Герца не было. Поэтому он махнул рукой, решив, что и так сойдет, и энергично крутил железную ручку. Лора напряженно следила за его действиями. Она встала
– Извини.
Лора, слегка поморщившись, отошла чуть в сторону.
– Может, мне что-нибудь сделать?
– спросила она.
– Нет, ничего. Тут делать нечего, - сказал Леонид, продолжая поднимать машину. Наконец винт домкрата дошел до самого верха и остановился. Герц вытер руки и поглядел на колесо. Оно немного поднялось из грязи. Теперь хорошо бы найти деревянный брус и, подсунув его под задний мост, поднять колесо ещё выше - но ничего такого также под рукой не имелось. Леонид достал топор. Краем глаза он увидел, что Лора чуть сжалась - не вообразила ли, что он предательским образом заманил её в лес, а теперь собирается с ней расправиться? Может быть. С неё станется. Он срубил несколько не очень толстых веток и стал подсовывать их под колесо в грязь. Решив, что хватит, опять стал орудовать домкратом. Колесо постепенно опускалось в яму, потом на него стал давить кузов, и ветки затрещали под шиной. Из-за деревьев взошла яркая луна, осветив колею и деревья. И почти в это же мгновение откуда-то издалека поплыл непонятный тоскливый вой. Герц почти физически ощутил, как звук залезает ему в самую душу и раздирает её тысячей когтей. Можно было вообразить, что все собаки города разом взвыли на луну, яркое сияние которой уже стало ослабевать - на светило наползали черные тучи - но Леонид мог бы поклясться, что в слышимых им звуках нет ничего земного; этот вой был почти полным воплощением отвратительной сконцентрированной тоски, которой хватило бы, чтобы целый город покончил самоубийством. Лоб Герца покрылся испариной, по спине побежали мурашки. И тут невдалеке в лесу затрещали сучья - кто-то пробирался через бурелом, явно направляясь в их сторону. Леонид обнаружил, что Лора прижалась к нему, дрожа всем телом. Внезапно его охватил приступ панического страха. Он запихнул девушку в машину, захлопнул за Лорой дверцу, плюхнулся на свое место и врубил мотор. Машина рванулась вперед, её тряхнуло, и она остановилась. Леонид до крови закусил губу.
– Ну же!
– заорал он, опять вдавливая в пол акселератор и до боли в руках вцепившись в руль, как будто это могло помочь исправить положение. Машина продвигалась на пять сантиметров вперед, останавливалась, потом откатывалась назад, и все начиналось сначала. Изрыгая чудовищные проклятия, Леонид вновь и вновь повторял попытки, отчаянно давя на акселератор; возможно, он просто подсознательно хотел за ревом мотора спрятаться от таинственных пугающих звуков и не слышать их. Машина упорно не желала освобождаться из ловушки.
– Ах, так!
– крикнул он и переключил скорости. Дико заскрежетали шестерни - впопыхах он убрал ногу с педали сцепления раньше времени. Потом машина опять дернулась вперед, и мотор заглох - оказалось, что Леонид включил третью скорость вместо задней. Тогда он взял себя в руки, аккуратно переключил скорости и плавно нажал акселератор. Машина взвыла, взревела и выскочила из ямы. Тут же, даже не успев толком осознать, что произошло, Леонид включил переднюю скорость, вывернул руль, чтобы опять не угодить в ту же яму, и помчался по колее. Теперь он совершенно не заботился о том, чтобы машину не трясло, и гнал прямо по всем колдобинам. Потом колея повернула, вышла на шоссе, машину сильно тряхнуло при выезде на асфальт, и Леонид чуть не выбил зубы, ударившись подбородком об руль. Только здесь он затормозил, чтобы перевести дух и закрыть оставшийся распахнутым багажник. Впопыхах он забыл в лесу домкрат, но возвращаться за ним у него не было ни малейшего желания.
На шоссе было тихо; налетел порыв ветра, зашелестел в листьях деревьев, но не разогнал духоту - ночь была очень теплой. Рваные клочья облаков возникали из черноты неба и проплывали по диску луны, затмевая её призрачный свет. Потом послышался приближающийся рев. Сверкнули во тьме фары, включенные на дальний свет, ослепив Герца и высветив на мгновение его, машину, и девушку на сиденье, и мимо пронесся длинный черный автомобиль. Он на всем ходу свернул на какую-то боковую дорогу и улетел. Леонид вернулся за руль. Лора сидела, вцепившись руками в край сиденья. Она дрожала, её зубы стучали.