Ночь в тоскливом октябре
Шрифт:
Он наверняка трахает ее прямо сейчас.
Я мог это представить. Мог это почувствовать. Я чувствовал Холли, ее теплое, мягкое тело подо мной, ее жадные губы на моих губах, ее язык у меня во рту, одна из ее грудей в моей ладони, ее скользкая влажная упругость, обхватывающая меня внизу.
Только с ней был не я, с ней был Джей.
Он такой особенный и заботливый.
— Эд?
Черт!
Изобразив
— А, привет, Айлин.
Айлин Дэнфорт, одна из соседок Холли по сестринскому общежитию и одна из ее лучших подруг. Она прижимала к груди стопку из каких-то книг и папок. Должно быть, шла домой из библиотеки или студенческого профсоюза. Ветер развевал ее длинные темные волосы.
— Как дела? — спросила она.
Я пожал плечами.
— Надо думать, ты получил письмо Холли.
Естественно, Айлин знала все про письмо.
— Ага, — сказал я.
— Тяжело.
Я молча кивнул. Не доверял своему голосу.
— Только между нами, я лично считаю, что Холли сама свой шанс профукала.
— Спасибо.
— Не могу представить, что на нее нашло.
— Зато я могу, — пробормотал я.
Лицо Айлин слегка дернулось, словно она испытала небольшой, но острый приступ боли.
— Ну да, — сказала она. — Я тоже. Мне правда очень жаль.
— Спасибо.
Она вздохнула и покачала головой.
— Реально жалко, что так вышло. Впрочем, как знать? Может, тебе так будет лучше.
— Что-то не чувствуется.
Айлин поджала губы. Почти казалось, что она сейчас расплачется.
— Я знаю, каково это, — сказала она. — Господи, уж я-то знаю… — она приподняла брови, — ну а ты что, пришел просто на дом поглазеть?
Я помотал головой.
— Иду в пончиковую.
— «Данди»?
— Ага.
— В такой час?
— Они круглосуточно работают.
— Я знаю, но… это же реально, сколько там…
— Семь миль.
Она поморщилась.
— Далеко.
— Мне все равно больше делать нечего.
Она какое-то время поглядела мне в глаза. Затем сказала:
— Можно, я составлю тебе компанию? Только дай мне пару минут, сейчас книжки занесу, и…
Я мотнул головой.
— Кажется, мне стоит сейчас побыть одному.
— Тебе лучше не ходить так далеко в одиночку.
— Ничего страшного.
— Посреди ночи.
— Я знаю, но…
— Можно я пойду с тобой, ладно?
Я снова мотнул головой.
— Может, как-нибудь в другой раз.
— Ну, дело твое. Я не хочу… ну, знаешь, навязываться.
— Не в этом дело.
— Я знаю. Понимаю. Ты просто хочешь побыть один.
— Ну да.
— Только будь осторожен, ладно?
— Буду.
— И не делай ничего… безумного.
— Постараюсь.
— Это ведь не конец света, ты же знаешь.
Я
— Тебе просто так кажется, — добавила Айлин.
А вот такое мама вряд ли стала бы добавлять.
— Ага, — сказал я.
— Но станет лучше. Всегда становится лучше. Ты встретишь кого-нибудь еще…
Таким комментарием, вероятно, мог бы поделиться мой отец.
— Ты снова кого-то полюбишь.
— О боже, надеюсь, что никогда.
— Не говори так.
— Извини.
— Можно тебя об услуге попросить? Принесешь мне пару пончиков? — вот это классическая Айлин в своем репертуаре. Я знал, что она делает эту просьбу отнюдь не из одной любви к пончикам — хотя пончики Данди были великолепны. Во-первых, у нее была машина, и она могла спокойно доехать до закусочной Данди в любой момент, когда возникнет желание. Во-вторых, она была стройной и очень красивой, и старалась оставаться таковой, избегая яств, подобных пончикам.
Не сказать, что она никогда не ела их. Ела, конечно. Только редко. И я знал, что сегодня ее подлинной целью было дать мне задачу… и отвлечь по крайней мере какую-то часть моего сознания от Холли.
— Конечно, — сказал я. — Какие тебе?
— Глазированные классические.
— Их фирменные.
— Ага, — Айлин немного грустно улыбнулась и облизнула губы. — Уже чувствую их вкус.
— Единственный момент — я не уверен, в каком часу вернусь.
— Раньше моей лекции в десять утра, надеюсь.
— Постараюсь.
— Я буду в профсоюзе, пускать слюни от предвкушения.
— Хорошо, не дам тебе умереть от голода.
— Спасибо, — держа книги плотно прижатыми к груди левой рукой, она протянула правую и мягко сжала мое плечо. Я ожидал, что она скажет что-то еще, но она промолчала. Пожав мне плечо, она опустила руку и пошла быстрой походкой через улицу к своему сестринскому общежитию. Темные волосы развевались за ее спиной, плиссированная юбка плясала вокруг бедер.
Если бы она была Холли, я бы наверняка зачарованно глядел ей вслед.
Но она не была Холли.
Глядя на Айлин, я ничего не чувствовал.
Хотя, это не совсем правда. На самом деле я чувствовал смутное желание, чтобы она каким-то образом превратилась в Холли.
Не в эту Холли, предательскую шлюху, которая бросила меня ради своего летнего любовничка, а в Холли, которую я знал прошлой весной, которую любил. В ту самую Холли.
О боже, как я хотел, чтобы она снова оказалась со мной!
На веранде Айлин обернулась и помахала мне. Потом она открыла дверь. Когда она входила в дом, я на мгновение увидел краешек приемного зала.