Ночь в тоскливом октябре
Шрифт:
Большая часть газетных вырезок, порыжевших от времени, касалась кого-то по имени Клемент О'Тул, выступавшего в образе клоуна, известного как «Солнечный Малыш». Ни на одной из картин в коридоре Солнечного Малыша не было. Это был грузный, толстый клоун. Одетый в соломенную шляпу и мешковатый комбинезон, он напоминал эдакого здоровенного Тома Сойера. Он имел стандартный большой красный нос, но его белый грим дополнялся желтыми полосками, отходившими от глаз и рта — солнечные лучи Солнечного Малыша, надо полагать.
Вырезки
«Клементу сейчас должно быть минимум семьдесят, — подумал я. — Если он еще жив».
Почти собравшись уходить, я повернул луч к манекену в углу комнаты. Он был одет и выглядел в точности как Солнечный Малыш в исполнении Клемента.
Кто-то потратил на эту фигуру немало времени и денег.
Солнечный Малыш был как живой — подобно скульптурам, которые можно увидеть в лучших музеях восковых фигур. За исключением лица, с которым явно было что-то не то. Часть воска, должно быть, расплавилась, покрылась пузырями, приобрела причудливые формы.
Наверное, от повышенной температуры при хранении. Жалко. С расстояния это было особо не заметно, но вблизи…
Вблизи, глаза манекена выглядели старыми и налитыми кровью.
Мурашки побежали по моей спине. Не отводя фонарика от куклы, я попятился к двери. Хотелось развернуться и припустить бегом, но я боялся выпускать клоуна из виду.
Не глупи. Это просто кукла. Очень реалистичная кукла.
Оказавшись в коридоре, я убрал луч фонарика из комнаты и пошел прочь.
Хватит с меня этого дома.
Я почти дошел до гостиной, когда дребезжащий, скрипучий голос — как у очень-очень древнего старика — разнесся по коридору позади меня. От тихо пел:
«О, Солнечный Малыш, труба зовет … от луга к лугу, и по всем долинам…»
Глава 56
Я промчался сквозь дом, каким-то чудом умудрившись не врезаться ни в один предмет мебели или стену. Снаружи, я спрыгнул с крыльца, выбежал на улицу, вприпрыжку пересек ее, и продолжал бежать сломя голову. Миновал перекресток, перебежал еще одну улицу, еще один перекресток, и снова без устали работал ногами, пока наконец не остановился в районе с довольно дорогими домами, в одном из которых, двухэтажном, горел свет на крыльце, но все окна были погашены.
Территория за домом была огорожена забором, но ворота не заперты. Стараясь вести себя потише, я вошел. Затем прокрался вдоль стены. На заднем дворе я обнаружил бассейн.
Бассейн не
Во внутреннем дворике имелась барбекюшница, стеклянный стол в окружении железных кресел, пара алюминиевых садовых стульев, шезлонг с маленьким столиком возле него. На этом столике возвышался бокал. Я взял его и покрутил в руках. Сделан из твердого пластика, на дне плескалась лужица жидкости. Вероятно, растаявшие кубики льда. Кто-то, должно быть, наслаждался здесь коктейлем не так давно.
А может ему (или ей) и поплавать удалось? Днем было хорошо, солнечно, весьма тепло для октября. Нагнувшись, я провел ладонью по пластмассовой оплетке шезлонга. Она была гладкой, прохладной и сухой. Оплетка прогнулась под моим весом, когда я сел на шезлонг. Я откинул его спинку подальше и прилег.
Бледные в свете луны обрывки облаков неслись по небу. Ночной ветерок доносил запах дымка от протопленных каминов.
«Так уютно…» — подумал я.
Сложив руки на животе, я закрыл глаза.
Хотя ветер, обдувавший лицо, казался прохладным, мне было тепло в джинсах и толстой мягкой рубашке.
Напряженность и боль начали утекать прочь.
«Как приятно лечь отдохнуть, — подумал я. — Если бы еще меня тут не поймал кто-нибудь».
С моей легендарной удачей, наверняка скоро какой-нибудь высохший древний зомби вылезет из бассейна и заковыляет ко мне.
Да что же такое с этим городком? Куда ни пойдешь — повсюду какие-то психи и уроды.
«Не повсюду, — напомнил я себе. — Не забывай про Кейси. Она — определенно к психам и уродам не относится. И Мэриан показалась мне приятной. Да и женщина с текилой наверняка тоже хорошая».
Вот бы одна из них сейчас вылезла из бассейна, а?
Которая?
Перед моими глазами явственно предстало, как из-за борта бассейна со всплеском воды появляется чья-то фигура. «Женщина с текилой», стройная и прекрасная в лунном свете. Ее волосы сухие, но ночная рубашка насквозь мокрая. Тонкая ткань стала совсем прозрачной, она облегает все изгибы ее тела и едва прикрывает бедра. Она пошла ко мне медленной, грациозной походкой. Где-то по пути, однако, она превратилась в Кейси.
«Ну и хорошо, — подумал я. — Я ведь даже не знаю ту женщину».
Кейси была одета в джинсы и мешковатую толстовку. Я попытался представить ее в мокрой, облегающей ночнушке, сквозь которую все видно, но не получилось. Тем не менее, она все равно выглядела замечательно.
Она опустилась на корточки рядом со мной, протянула руку и погладила мой лоб.
— Тебе здорово врезали по кумполу, Чак.
— Киркус упал на меня.
— Дай, я поцелую, и все пройдет.