Ночь в тоскливом октябре
Шрифт:
20 октября
Вчера вечером зашел к Серой Метелке домой, по ее приглашению, и хозяйка действительно выставила мне на заднее крыльцо тарелку с продовольствием. Тут до меня дошло, что эта Джил гораздо моложе, чем я думал, особенно теперь, когда на ней нет ее сумасшедшего наряда, а волосы свободно ниспадают, а не убраны назад и спрятаны под повязкой. И она действительно хорошая кулинарка. Не могу припомнить, когда я в последний раз так вкусно ел.
После этого мы с Серой Метелкой отправились к пасторскому дому. Стояла исключительно ясная ночь, все небо было
— Мне только что пришло в голову, что ты, должно быть, имеешь привычку наблюдать за птицами, — сказал я.
— Конечно.
— Ты здесь поблизости не замечала ворону-альбиноса?
— Действительно, замечала, то там, то сям, уже несколько недель. А что?
— Мне пришло в голову, что она может быть компаньонкой викария. Просто предположение на основании местонахождения.
— Теперь, разумеется, я за ней понаблюдаю.
На некотором расстоянии от нас появился человек с арбалетом, двигаясь в нашем направлении. Мы стояли тихо, и он прошел мимо.
— Это был он? — спросила кошка.
— Всего лишь один из участников ночной службы, — ответил я. — Не он сам. Запах не тот. Но этот я тоже запомню.
Полоски перистых облаков светились высоко над нами, отражая обрамленные ими звезды, порыв ветра взъерошил мою шерсть.
— Я гонялась за крысами, ела отбросы из мусорных ящиков, видела, как топили моих котят, меня подвешивали за хвост и мучили злые уличные мальчишки, пока меня не нашла моя хозяйка, — неожиданно сказала Серая Метелка. — Она была сиротой, жила на улице. Ей жилось еще хуже.
— Грустная история, — сказал я. — Мне и самому приходилось несладко.
— Если путь откроется, все должно измениться.
— К лучшему?
— Может быть. С другой стороны, если он не откроется, все тоже может измениться.
— К лучшему?
— Будь я проклята, если знаю, Нюх. Разве кому-нибудь есть дело до голодной кошки, кроме нескольких друзей?
— Возможно, большего никто и не имеет в жизни, какой бы роскошной она ни была.
— И все же…
— Да?
— Трудные времена действительно пробуждают революционные настроения, правда?
— Тебе виднее. А иногда еще и цинизм.
— Как у тебя?
— Наверное. Чем больше все меняется…
— А вот и дом пастора, — неожиданно перебила она, останавливаясь и глядя на большое строение, только что возникшее перед нами, в нескольких окнах виднелся свет. — Я сюда никогда раньше не ходила.
— Внешне ничего необычного, — сказал я, — и никаких… э-э… собак вокруг. Давай подойдем поближе и поглядим.
Так мы и сделали: обошли дом кругом, заглядывая в окна, обнаружили Великого Детектива; следует отдать должное его приверженности своей роли — он и дома не снимал юбок. Сидя в гостиной под портретом королевы, он читал книгу. Единственным его проколом, если можно так выразиться, было то, что он время от времени потягивал огромную трубку из горлянки, которую в промежутках клал на специальную подставку на столике по правую руку. Его компаньон болтался на кухне, готовя что-то легкое на ужин. В доме было много неосвещенных комнат. Мы заметили, что из кухни ведет лестница куда-то вниз.
— Вот туда мне и надо, — сказала она. — Когда заберусь наверх, пройду через кухню, если он к тому времени уйдет
— План неплохой, — сказал я.
Мы спустились до уровня земли и завернули за угол, направляясь к окошку в подвал.
— Удачи! — пожелал я ей вслед.
Вернулся к окну и стал смотреть в кухню. Тот человек не спешил уходить, попробовал еду, ожидая, очевидно, пока вскипит вода, достал из буфета тарелку и вазочку с синим узором в китайском стиле, опять попробовал, выудил из ящика приборы, извлек из другого буфета одну из тех белых чашек с золотым ободком и золотым цветочком внутри, которые есть в каждом доме, снова попробовал… Наконец я увидел Серую Метелку на лестничной площадке. Как долго она там находилась, — не двигаясь и наблюдая, — не могу с уверенностью сказать.
Когда он повернулся спиной, она проскользнула в ближайшую дверь холла. Поскольку этот участок был мне не виден, то чтобы убить время, я несколько раз прошелся вокруг дома.
— Проверяешь нашу новую соседку, Нюх? — раздался чей-то голос с дерева к востоку от меня.
— Тщательность еще никому не повредила, — ответил я. — А ты что здесь делаешь, Ночной Ветер?
— То же самое. Но она — не игрок. Мы в этом почти уверены.
— Вот как? Вы знакомы?
— Да. Она вчера навестила хозяев. Они чувствуют, что она безобидна.
— Рад услышать это хоть о ком-то.
— Не то что викарий, а?
— Ты разговаривал с Шипучкой?
— Да.
— Я думал, вы в ссоре. Слыхал, что ты сбросил его в реку.
— Мы друг друга не поняли, — сказал он. — Потом мы все уладили.
— Чем ты расплатился с ним за викария?
— Маршрутом ночной охоты Иглы, — ответил он. — Может быть, он планирует устроить на него засаду и съесть. — Ночной Ветер издал похожий на смешок звук, нечто среднее между уханьем и аханьем. — Это было бы забавно.
— Но не для Иглы.
Он снова хихикнул.
— Что правда, то правда. Я так и слышу, как он вопит: «Это не смешно!» Потом АМ! — и мы все будем смеяться последними.
— Никогда не ел летучих мышей, — заметил я.
— На вкус они ничего. Хоть немного и солоноваты. Слушай, раз уж я на тебя наткнулся, может быть, мы сделаем маленький бизнес — ничего крупного, но мы ничем не должны пренебрегать, а?
— Как обычно, — согласился я. — Что у тебя?
— Как только я узнал о викарии, я сразу же полетел осмотреть окрестности его дома. Познакомился с его компаньоном…
— Большая белая ворона, — вставил я. — Я ее видел.
— Гм… Ну, я решил поговорить с ней без околичностей. Подлетел и представился. Ее зовут Текела, и она, по-видимому, отстала в Игре и пытается наверстать. Она немногим может обменяться, но ей всего лишь требовался список игроков и их помощников. Ей все равно кто-нибудь рассказал бы, если не я, так я рассудил, лучше уж пусть мне достанется то немногое, что она может предложить взамен. Во-первых, она не знала, что ты — один из нас, и твоя подруга-птицеедка. Она сказала, что видела тебя несколько ночей назад, вместе с другой большой собакой, вы тащили тело к реке. Это и был пропавший полицейский, да?