Ночь золотой саламандры
Шрифт:
Глава одиннадцатая. Мужская рука
Сальма материализовалась в теплых водах «Рыбьих бегов». Не меняя ипостаси, выбралась на дорожку и поползла в сторону фонтана с танцующими саламандрами. Что-то подсказывало: застанет у Ладира гостей и следует проявить осторожность. Показываться Олафару в виде Мари, но в шароварах Сальмарис было опрометчиво. Если схожие платья еще объяснялись крепкими родственными связями и ритуалами, то штаны могли навести на ненужные мысли.
Свернула с дорожки в траву и перешла на самый тихий шаг. Даже хвост подобрала. Следовало незаметно убедиться,
Вечер пах цветочной свежестью с пряными отголосками магии. Сальма замерла, принюхиваясь. На мгновение аромат показался ей знакомым, но она тряхнула мордой и шлейф потерялся. Почудится же! Снова подобрала хвост и крадучись поспешила к сыну.
Предчувствия оправдались. Олафар с Ладиром уже успели расположиться на скамье. На этот раз маг принес с собой походный вариант «Шутов и армии» и сейчас неспешно объяснял пареньку правила игры, рассказывал, сколько ходов и возможностей у каждой фигуры.
– Главный шут двигается на клетку вперед и две в сторону. Любую, – мягко вещал он, – вот так. Понятно?
– Да, – отозвался Ладир и горячо закивал. – Знаю, что он не может никого съесть.
Сальма еле подавила порыв обратиться и обнять своего мальчика.
– Верно, – усмехнулся Олафар. – А что еще знаешь? Чтобы не утомлять лишними рассказами.
Чародейка заставила себя повернуть к входу в жилое крыло. Эти двое смотрелись замечательно, но время поджимало. Ладир не мог долго оставаться человеком, и чем быстрее она переоденется, тем дольше побудет рядом с бесхвостым ребенком.
Обернулась сразу, как переступила порог. Почти бегом направилась к спальне, на ходу прикидывая, как будет подгонять неторопливых служанок. Замедлилась в нескольких шагах от входа. Ее ждал – и, судя по всему, давно – неприятный сюрприз. Прямо около двери, свернувшись калачом, лежала тетка Оливарис в животном обличье. Черная с желтыми пятнами саламандра без хвоста.
Сердце Сальмы взяло разбег, кровь прилила к щекам. Стало жутко стыдно. Она так и не нашла способа помочь родственнице! Все собиралась-собиралась, но толком так и не занялась. Оливарис услышала ее и резво подскочила на ноги. Приняла воинственную позу и встала перед порогом. Ровно так, чтобы хозяйка комнаты не смогла подойти к двери.
Сальма состроила скорбную гримасу. Вид родственницы не внушал никакого страха. Даже если бы у той был хвост и она могла бы размахивать им, она бы все равно проигрывала по наведенному ужасу дружелюбной собаке.
– Прости, я пока не знаю, чем тебе помочь, – пожала плечами Сальма.
Саламандра подвинула морду, будто вглядываясь в глаза собеседницы, и дернула передней лапой. Наверное, так же она поддевала пойманного за завтрак червяка или лягушку. Чародейке захотелось рассмеяться. Для полной картины осталось, чтобы Оливарис с едва слышным урчанием ухватила ее за штанину.
– Я клянусь тебе: завтра покопаюсь хорошенько в библиотеке и все улажу. Ну или превращу тебя обратно
Показалось, что Оливарис покачала головой и одарила презрительным взглядом. Сальма наклонилась попытаться сдвинуть ее с места руками, но тетка дернула мордой и неторопливо затрусила в сторону своей спальни. Чародейка прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Бесхвостое создание казалось каким угодно, только не грозным.
«Это пока она не обратилась снова, – охладил веселье разум, – а там опять неясно будет, что от нее ожидать». Сальма махнула рукой, сейчас есть вещи поважнее. Нырнула в свою спальню и позвонила служанкам.
Ладир и Олафар как раз заканчивали партию, когда Сальма вышла к фонтану. Сын привычно подбежал к ней и обнял, уткнувшись в живот. Она присела на корточки и прижала мальчишку к груди. Сладкий маленький лягушонок! Как хочется увидеть, каким он станет, когда вырастет!
– Мама, а господин Олафар зевнул мне младшего командира, – задорно сообщил Ладир. – И скоро я захвачу его короля.
– Это я просто поддаюсь новичкам, – со смехом поклонился, приветствуя, королевский бастард. – Надо чтобы ребенок знал, как доводить партию до конца.
Сальма поймала его взгляд и улыбнулась. Вспомнился вчерашний вечер, и в груди заныло приятной тоской. Сегодня ночью она разденет этого мужчину и изучит лучше, чем любой из магических камней.
– Играйте, я посмотрю, – она устроилась на скамье около сына и обняла его за плечи. Уткнулась мальчишке в затылок и довольно втянула привычный горьковатый аромат. Все-таки чувствовать, как рядом бьется беспокойное маленькое сердце, было просто чудесно.
Никогда не любила эту игру. Затянутая, неказистая, с сомнительной логикой в правилах. Но отец ее обожал, и Ладир, похоже, пошел по дедовым стопам. Передвигал фигуры с хитрым видом и только что язык не высовывал от удовольствия. Олафар тоже наслаждался моментом: похохатывал, шутил и постоянно подмигивал мальчишке. В конце концов и Сальма заразилась их настроением. С тревогой смотрела на доску и еле сдерживалась, чтобы не посоветовать, как ходить игрокам.
– Я выиграл, – звеняще подытожил Ладир, – спасибо за партию. Господин Олафар, вы показали себя достойным соперником.
Сальма чмокнула сына в макушку.
– Давай собирать фигуры!
Мальчик повиновался и принялся закидывать мелких воинов и шутов в специальный бархатный мешок. Олафар обошел скамью, приблизился к Сальме и наклонился к ее уху:
– Госпожа, я хотел бы встретиться с вами с глазу на глаз, без ребенка. Когда это возможно?
Сальме показалось, ей не хватает воздуха. Сжала кулаки, пытаясь унять растекающуюся по жилам ярость. Что это придумал ее гость? Решил успеть в две постели одновременно? Воспользоваться возможностью, раз уж пригласили пожить в хозяйской части замка…
– Полагаю, в ближайшее время это невозможно, – протянула она, изо всех сил стараясь, чтобы собеседник не заметил ее волнения. – Мне нужно уехать сегодня вечером. Это ждет? То, о чем вы хотели поговорить…
Олафар едва заметно кивнул на Ладира.
– О ком…
Сальма вздохнула с облегчением: похоже, зря наделила его лишней прытью. Он, видимо, и впрямь хотел просто поговорить. По крайней мере пока королевский бастард показывал себя достойно. Даже не пытался ухаживать за возможной родственницей.