Ночи дождей и звезд
Шрифт:
И я думала о тебе, Ханна, и о твоем счастливом браке с Иоганном. Когда вы поженились пять лет назад, я сказала, что в нем нечего менять.
Я ужасно завидую тебе, моя дорогая, самая дорогая подруга.
Люблю тебя,
Эльза.
Глава шестнадцатая
Мириам Файн приготовила комнату Дэвида, купила новое пуховое покрывало
— Они смотрятся очень мило и мужественно. Надеюсь, ему понравятся, — сказала она.
— Не суетись вокруг него, Мириам, ему не нравится суета, — произнес отец Дэвида.
— И ты советуешь мне не суетиться? А что сделаешь ты? Да, что будешь делать ты, когда он войдет в эту дверь?
— Не сделаю ничего, что бы расстроило его.
— Начнешь говорить с ним об ответственности. Если его что и расстроит, так именно это!
— Нет. Не стану говорить об ответственности. По крайней мере, он наконец-то взялся за ум и бросил эти сумасшедшие идеи.
— Он возвращается, потому что ты болен, Гарольд. Он сам об этом догадался. Ты видел письмо, которое я ему послала. Ни словом не обмолвилась в нем. Ни единым словом.
— Мне не нужна его жалость. Не приму никакой жалости. — Глаза его наполнились слезами.
— Но от любви его ты не откажешься. Гарольд, в конце-то концов, именно поэтому он и возвращается, что любит тебя.
Отец Фионы повернул ключ в замке. В конторе день сегодня был тяжелый и длинный. С его пятидесятилетнего юбилея прошла неделя. Чувствовал он себя на восемьдесят пять. Плечи затекли и ныли. В конторе были молодые сотрудники, наступавшие ему на пятки. Вполне возможно, что ему удастся продвинуться еще раз по служебной лестнице.
Ему так хотелось зайти в паб и пропустить пинты три пива, но вспомнил, что Маурин приготовила ужин. Не стоило создавать дополнительных неприятностей.
Как только он открыл дверь, она выбежала к нему.
— Шон, ты не поверишь! Фиона возвращается домой. На этой неделе! — Маурин Райан умирала от радости.
— Откуда ты знаешь?
— Звонила Барбара, когда тебя не было дома.
— Неужели этот босяк не смог протянуть на пособии по безработице там? Это так? — ворчал Шон.
— Нет, что скажу тебе! Она его бросила… она возвращается домой одна!
Шон опустил портфель и вечернюю газету и сел, обхватив голову руками.
— Сегодня за обедом меня кто-то спросил, есть ли Бог, — сказал он. — Я посоветовал парню подрасти, потому что, конечно же, никакого Бога нет. Какой Бог позволил бы всему этому случиться? Но теперь я бы сказал иначе. Действительно, там, наверху, что-то есть. Она в самом деле возвращается?
— Завтра или послезавтра, она просила Барбару предупредить нас, опять хочет на старую работу.
— Ну что же, не здорово ли это? А девочки уже знают?
— Нет, хотела прежде сказать тебе, — произнесла Маурин Райан.
— Полагаю, ты
— Нет, и скажу почему: она хочет жить в квартире с Барбарой.
— Ну и прекрасно, верно?
— Думаю, совершенно прекрасно, Шон. — У матери Фионы на глазах выступили слезы.
— Большой сюрприз, Билл, хочу взять тебя и маму на прогулку! — предложил Энди.
— Вот здорово! Куда мы идем?
— Твоя бабушка отправляется с группой в Большой каньон, помнишь, она говорила?
— Да? — Билл казался очень обрадованным. Папа часто говорил ему про Большой каньон, показывал картинки. Обещал, что когда-нибудь они отправятся туда. — Хочешь сказать, что и мы туда пойдем? — загорелось нетерпением лицо мальчика.
— Я говорил Ширли, что мы всегда мечтали там побывать, так почему бы не сделать это, если заодно можно встретиться с бабушкой?
— А что говорит мама?
— Сказала, что я добрый, и мне это понравилось, но я делаю это не ради того, чтобы казаться добрым. Решил, что так будет лучше для всех нас.
— Ты добрый, Энди, — согласился Билл.
— Я тебя обожаю, Билл, ты это знаешь, и, когда родится малыш, я буду такой же счастливый, как ты. Тогда у меня будет двое детей, чтобы любить их.
— Почему ты будешь такой же счастливый, как я?
— У тебя есть два папы, верно? И когда позвонишь папе в Грецию, ты скажешь ему про наше путешествие.
Билл набрал номер в Греции, но попал лишь на автоответчик.
Он оставил сообщение:
— Папа, Энди везет нас в Аризону посмотреть Большой каньон. Мы поедем через Сьерра-Неваду и собираемся повидаться с бабушкой. Она будет там со своим книжным клубом. Энди говорит, что я могу позвонить тебе, когда мы будем там, чтобы мы с бабушкой могли пообщаться с тобой вместе.
Потом трубку взял Энди:
— Томас, на случай, если ты услышишь это послание до нашего отъезда и захочешь поговорить с Биллом, вот номер моего сотового телефона. Постараюсь все показать малышу как следует. Теперь мы изучаем карту путешествия, но уверен, что я многое пропущу. Может быть, он когда-нибудь поедет вместе с тобой, когда ты вернешься.
— Это если он вообще когда-нибудь вернется, — влез в разговор Билл перед тем как Энди положил трубку, и его слова остались на автоответчике.
Когда Томас вернулся, после того как проводил Эльзу, он прослушал запись.
Он долго сидел и размышлял. В курятнике он заметил огонек фонарика. Он не ошибся, предположив, что Вонни не придет переночевать в комнату для гостей сегодня вечером. Он задумался над странной непростой жизнью, которую она вела среди этих людей в Агия-Анне.
Он думал о прекрасной, яркой Эльзе, возвращающейся к своему эгоистичному немцу, смотревшему на нее лишь как на трофей.
Он думал о простом, порядочном Энди, которого всегда демонизировал, но который просто очень старался быть хорошим.