Ночная голубка
Шрифт:
Несмотря на отвращение к браку, вызванное всем опытом ее жизни, Джоанна не могла в душе не восхищаться этой романтической историей. Король Джон многим рисковал, вступая в брак с этой женщиной. Однако, похоже, он нисколько не прогадал на этом. Скорее наоборот. Если бы все матримониальные союзы были столь же успешны, подумала девушка.
Королева сделала величественный жест рукой, приказывая своим дамам возобновить прерванные занятия. При этом она обвела глазами зал, и взгляд ее остановился на Джоанне.
— Леди Мерилин. Подойдите ко мне с вашей подопечной. Я хочу говорить с ней.
Мерилин слегка сжала руку Джоанны, которая в этот момент, слегка
— Доброе утро, ваше величество, — пробормотала Мерилин, приседая в глубоком реверансе. После секундного колебания Джоанна повторила ее движение. Не зная дворцового этикета, она решила, насколько это будет возможно, постигать его на практике с помощью леди Мерилин, чтобы никто не подверг критике ее манеры.
— Доброе утро, ваше величество, — произнесла она. Королева с интересом разглядывала ее. Выражение ее лица было приветливым, на нем застыла улыбка, и все же девушка чувствовала себя под этим взглядом неуютно, будто ее величество старалась проникнуть в ее самые сокровенные мысли. Джоанна глотнула и нервно сцепила пальцы рук, чтобы унять их дрожь.
— Вы очень милы. Такой я и ожидала вас увидеть. Не правда ли, это платье вам очень к лицу? Оно точно на вас сшито, и цвет самый подходящий. Повернитесь-ка, — она сделала изящный жест рукой.
Джоанна повиновалась. На секунду ее глаза встретились с глазами Мерилин, но лицо той было совершенно бесстрастно, по нему нельзя было определить, правильно ли держится дебютантка. Но вот она снова оказалась лицом к лицу с королевой. Изабелла самодовольно улыбнулась:
— Ну кто бы мог подумать, что такое жалкое создание, каким вы были еще вчера, превратится в столь очаровательную девушку? — Она с торжеством посмотрела на своих фрейлин, которые молча стояли вокруг. — Просто удивительно, как выгодно меняют внешность красивые наряды, дорогие украшения и модные прически!
Фрейлины отозвались на это утверждение своей королевы протестующими возгласами:
— Вы, ваше величество, остались бы красавицей в любом наряде!
— Даже платье из мешковины не испортило бы вашей внешности, мадам!
— Ничто не лишило бы вас вашего очарования, моя королева!
От Джоанны не укрылась гордая улыбка, мелькнувшая на устах королевы. Что ж, подумала она, выходит, здесь так принято. Она должна будет последовать общему примеру и вести себя скромно и почтительно. Она тоже станет льстить королеве и делать ей, комплименты, если это необходимо, чтобы расположить к себе ее величество. Все средства хороши, чтобы добиться от королевы, а значит, и от короля, согласия на ее возвращение в монастырь святой Терезы.
Познакомившись с новоприбывшей, королева принялась расхаживать по залу, одаривая улыбкой или несколькими словами одобрения каждую из фрейлин. Затем она уселась в богато драпированное кресло и произнесла:
— Скоро мы отправимся в покои короля. Я хочу, чтобы меня сопровождала Матильда. И Адель. — Постучав подпиленным ногтем по ручке кресла, она повернулась к Джоанне: — И вы тоже, леди Джоанна. Следует представить королю его новую подопечную.
Райлан
— Она там, — сказал он, протягивая Райлану поводья.
— Я ни минуты в этом не сомневался, — ответил Райлан, садясь в седло. Он был мрачнее обыкновенного. Лоб его прорезала глубокая морщина. Райлан пытался внушить себе, что любая встреча с глупым и беспечным королем не сулит ему ничего приятного, и сегодняшняя не будет исключением. Однако обмануть себя было не так-то легко. Прежде ему без труда удавалось вывести Джона из себя, нанося чувствительные уколы пустому тщеславию самовлюбленного правителя и шутя разрушая его тщательно подготовленные планы. Сегодняшний день должен был принести ему немалый успех в борьбе против Джона. Известие о его помолвке с леди Мерилин Кросли могло бы довести его величество до апоплексического удара и надолго вывести того из равновесия.
Но сейчас Райлан не испытывал по этому поводу и тени прежнего торжества, а все из-за юной леди Джоанны.
Нет, нельзя винить в случившемся лишь ее одну. Он всегда гордился способностью предвидеть и устранять возможные осложнения, всегда тщательнейшим образом прорабатывал все свои планы. Но к похищению этой девицы из монастыря и доставке ее в Блэкстон он, если говорить откровенно, отнесся, слишком беззаботно, заведомо решив, что она не станет сопротивляться его действиям. Он учел возможные контрмеры со стороны короля, но не с ее стороны. И теперь должен расплачиваться за такое легкомыслие. Райлан скрипнул зубами от досады, представив себе, как доволен король сложившимися обстоятельствами. Он постарается выжать из этой победы все возможное и вволю поиздевается в присутствии всего двора над своим врагом Райланом Кемпом!
Но пусть не радуется прежде времени! — мстительно подумал Райлан. Джоанна наверняка проявит свой вздорный нрав, испытывая терпение короля и досаждая ему как только сможет. Уж кто-кто, а Райлан хорошо знал, как быстро лишается покоя тот, кто задумает принуждать ее к чему-либо. Беда лишь в том, что его величество может быстро потерять терпение…
Выезжая со двора в сопровождении Келла, двоих оруженосцев и четырех воинов, Райлан с необыкновенной ясностью осознал, что не кому иному, как ему придется стать преградой к своеволию Джоанны и гневливости короля ради безопасности девушки. Ибо хочет она того или нет, но отныне он — единственный ее союзник при дворе.
Всадники молча ехали к аббатству Или. Райлан издалека осматривал составлявшие его сооружения, не исключая мысли, что ему придется покидать аббатство в спешном порядке.
При первых илийских епископах аббатство насчитывало всего несколько строений: церковь, жилой дом, конюшню и жилища для слуг. С тех пор оно год от года богатело. Теперь ему принадлежали большой собор, несколько часовен, трапезная, пекарня, пивоварня, мельница, сады, огороды, рыбные пруды и множество помещений для гостей всех рангов. Стены аббатства заключали в себе все большие и большие территории, словно годовые кольца на стволах могучих дубов, что росли у въездных ворот. Но аббатство давно уже расширилось настолько, что миновало границы этих стен, и дальнейший рост его сдерживали лишь подошедшие почти вплотную дома выросшего поблизости города.