Ночная голубка
Шрифт:
— Боюсь, что ваше вмешательство ничего не изменит. Слишком поздно.
В ответ Райлан улыбнулся обезоруживающей улыбкой и, еще крепче сжав ее руку, проговорил своим бархатным голосом:
— Нет, не поздно, леди Джоанна. Поверьте мне!
— Поверить вам?! — с негодованием воскликнула она, однако тут же взяла себя в руки и добавила, понизив тон: — Поверить вам, человеку, заслуживающему доверия не больше, чем змей-искуситель? Да, вам можно доверить похищение невинных девушек из монастыря. И полное попрание их достоинства. И лишение их… — Она вынуждена была прервать свою гневную речь, поскольку танец
— Здесь не принято говорить так громко о столь интимных вещах, леди Джоанна. Прощу вас, будьте сдержаннее, иначе вы поставите под удар свою репутацию.
— Вернее, уничтожу вашу! — решительно заявила Джоанна, но, заметив, что ближайшие к ним пары обратили к ней любопытные взоры, она вынуждена была признать, что этот зал — не лучшее место для обличения пороков лорда Блэкстона. Кроме того, она почувствовала, что ей совсем разонравился этот танец, от которого она недавно начала-таки испытывать неподдельное удовольствие. Нет, не станет она больше танцевать ни с ним, ни с прочими гостями и придворными короля Джона.
Движимая праведным гневом, девушка вырвала руку из его крепко сжатых пальцев и заявила:
— Спасибо за танец, лорд Блэкстон. Я думаю, мне теперь следует присоединиться к фрейлинам королевы.
— Но они ведь все танцуют, — возразил он, загораживая ей дорогу. — Давайте же и мы продолжим это замечательное занятие, а заодно и нашу беседу.
— Нам с вами не о чем разговаривать. Наши отношения закончились. — И Джоанна повернулась, чтобы уйти.
— Боюсь, любовь моя, что они только начинаются. — Эти несколько слов, произнесенных низким бархатистым голосом, заставили девушку остановиться. Она внезапно вспомнила их страстные объятия на острове Сакрэ и нежные слова, которые этот же голос нашептывал ей на ухо. Лицо ее утратило гневное выражение, однако, не желая сдаваться, она прошептала:
— Не смейте так меня называть!
Райлан помрачнел и помедлил с ответом. Когда он заговорил, в голосе его сквозила нотка горечи.
— Но ведь вы стали моей любовницей. — Он вздохнул и потупил взор. — Я хочу помочь вам избежать брака, которому вы так противитесь. И не допущу, чтобы вас обвенчали против вашей воли. — Не упомяни он об этих мгновениях безудержной страсти, которые они пережили еще так недавно, Джоанна ответила бы ему гневной отповедью, но теперь наряду со смятением, стыдом и раскаянием она испытывала страх перед этим человеком. Он обладал какой-то необъяснимой властью над ней, властью, которой было трудно, почти невозможно противиться. И он наверняка сознавал это.
— Не убегайте от меня, Джоанна, прошу вас. — И Райлан поймал ее за руку. — Я хочу помочь вам. — Он притянул ее к себе, сжал ее локоть и прошептал: — Лишь я один могу это, сделать.
Джоанна, отвернувшись в сторону, невидящим взглядом смотрела на танцующих придворных, на музыкантов, зрителей и слуг.
— Никто не может помочь мне, — сказала она еле слышно. В это мгновение она вспомнила отчаянный поступок своей матери, которая была не в силах вынести обрушившееся на нее горе и унижения, и почувствовала прилив нежности и жалости к леди Хэрриетт. Но девушка сказала себе, что
Но тут в голове ее пронеслось, что если бы ее постоянно унижал презираемый ею муж…
Джоанна передернулась и вновь посмотрела на Райлана. Да, ей было за что презирать его. Но почему тогда она с таким восторгом вспоминает его ласки?
Словно почувствовав ее колебания, Райлан подошел к ней вплотную и повторил:
— Я могу помочь вам.
Глаза его были полны нежности. Они манили и обещали, ласкали и повелевали.
Джоанна закусила губу. Она была не в силах уйти от Райлана, она желала и боялась верить его словам. Но прежде чем она успела собраться с мыслями, музыка смолкла, и к ним подошли несколько человек. Среди них был и сэр Джордж, доверенное лицо короля.
— Так не пойдет, — сказал он Райлану с недвусмысленной улыбкой. — На сей раз вы упустили добычу, Блэкстон. Имейте мужество примириться с поражением.
Райлан отпустил руку Джоанны. Лицо его было непроницаемо. В этот момент к ним приблизились король и королева. Оба едва переводили дух после танца.
— Похоже, наша питомица от души простила лорду Блэкстону его проступки. Как ты находишь, Изабелла? Они, я вижу, вполне дружелюбно болтают. Что вы на это скажете, Джоанна?
Король был явно в духе.
— Блэкстон, похоже, произвел на вас благоприятное впечатление своим искренним раскаянием. Или он снова что-то замышляет?
Мало-помалу небольшую группу обступили придворные. На лицах сторонников короля расцвели улыбки. Они были несказанно рады унижению, переживаемому непримиримым врагом его величества. Дамы улыбались им в ответ. Происходящее явно забавляло их. Однако Джоанне было не до веселья. Если даже Райлан находился сейчас в полной зависимости от милости его величества, то что же говорить о ней! Король не соизволил даже выслушать ее просьбу. Но теперь он ждал ее ответа, и девушка решила воспользоваться этим для достижения своей заветной цели.
— Я верю, что лорд Блэкстон искренне раскаялся, насколько мужчина вообще может быть способен на подобное. Что же касается меня, то я уповаю на милосердие и помощь моего небесного Отца, и да поможет Он мне вернуться в монастырь святой Терезы и вести праведную жизнь, которую я для себя избрала.
Джону явно не понравился ответ девушка, и он нахмурился, собираясь, очевидно, сурово отчитать ее за подобную вольность. Однако Изабелла опередила его.
— Вы провели в монастыре пять лет, дорогая моя, готовясь принять постриг. А при дворе вы всего один день. Надеюсь, дорогая леди Джоанна, вы позволите нам удержать вас подле себя еще на некоторое время. И тогда посмотрим, возобновите ли вы свою просьбу.
Улыбка и мягкий тон, которым были произнесены эти слова, смягчили содержавшийся в них упрек. Но взгляд, который королева бросила на девушку, был полон укоризны. Изабелла продолжила:
— Стоит вам познакомиться с несколькими кавалерами, которые уже просили о чести быть представленными вам, и вы наверняка измените свои планы. Ведь вам было всего двенадцать лет, когда вы поступили послушницей в обитель. Теперь вы стали старше, а значит, мудрее. — Королева многозначительно взглянула на окружающих.