Ночная катастрофа
Шрифт:
Она кивнула.
— Я, конечно, предприму кое-какие меры предосторожности, но предупреждаю, что нужно быть готовыми ко всему. Будьте начеку, держитесь поближе ко мне, Кейт или Дому Фанелли. Даже в туалет без Кейт не ходите. Вам все ясно?
— Абсолютно… — Она посмотрела на меня и спросила: — Но почему мы не можем привлечь средства массовой информации?
— Послезавтра журналисты сами начнут нам названивать. Но сейчас… Видите ли, в моей работе есть одно неписаное правило: ни в коем случае не обращаться к журналистам.
— Но…
— Прошу вас, доверьтесь мне. К концу недели к вашим услугам будут все средства массовой информации. Репортеры будут ходить за вами толпой, и вы не отвяжетесь от них до конца жизни.
— Хорошо, я вам верю.
— Завтра или послезавтра Кейт ознакомит вас с программой защиты свидетелей, а также возможностью смены имени и фамилии, если, конечно, у вас возникнет такое желание.
Я встал со стула и сказал:
— Мне необходимо сделать один звонок. От вас у меня секретов нет, так что не уходите.
Я включил мобильник и набрал номер.
— Это мой босс Джек Кениг, — пояснил я Джилл.
Кениг взял трубку.
— Кори?
— Я вернулся.
— Гм… И как вы себя чувствуете? Как вам понравился Йемен?
— Это неописуемо, Джек. Хотел поблагодарить вас за предоставленную мне возможность посетить эту страну.
— Что ж, я рад, что вы вернулись. Слышал, вы неплохо там поработали.
— В таком случае вас неверно информировали. Хорошая работа там не поощряется.
Кениг произнес:
— Я не привык к таким откровениям.
— И это очень плохо, Джек. Если мы будем до конца откровенны друг с другом, тогда, возможно, нам удастся решить многие наши проблемы.
— Все мы работаем в меру наших способностей и делаем то, что можем.
— Нет, не делаем. Впрочем, я звоню вам совсем подругой причине.
— По какой же?
— Вы в последнее время слышали что-нибудь о Теде Нэше?
— Нет… Я… Признаться, я не понимаю, о чем вы говорите. Ведь Тед Нэш умер.
— Ничего подобного — и вам это известно.
В трубке повисло молчание, потом Кениг спросил:
— Где вы сейчас находитесь?
— Джек, не тратьте зря те пять минут, которые я могу посвятить разговору с вами, не опасаясь, что меня засекут. Еще раз прошу вас ответить на мой вопрос: вы получили информацию от Теда Нэша?
— Получил.
— Вы придете?
Он не ответил и сказал:
— Прежде всего мне не нравится ваш тон. Во-вторых, мне кажется, что если раньше ваша карьера была под вопросом, то теперь она закончилась. И в-третьих: я отдал вам официальный приказ…
— Ответьте на вопрос: вы каким-то образом связаны с этим делом?
— Нет.
— Считайте, что связаны, поскольку разговариваете сейчас со мной.
— Что вы, черт вас возьми, себе
— Джек, пока вы еще можете присоединиться к тем, кто стоит на стороне закона. В противном случае, клянусь, вы закончите свои дни в тюрьме.
— Я… не понимаю, о чем вы говорите.
— Что ж, вы или настолько глубоко увязли в этом деле, что вам уже не выбраться, или ждете, чем все закончится. Но если вы не успеете принять решение к половине девятого утра, ваш пароход может уйти, а следующий отвезет вас прямо в тюрьму.
— Кори! Вы в своем уме?
— Послушайте, я даю вам шанс выбраться из всего этого дерьма, поскольку вы мне нравитесь и я вас уважаю. Единственное, что вам нужно сделать, — это переговорить с вашими боссами в Нью-Йорке и Вашингтоне, все взвесить и принять верное решение. Мне бы очень хотелось увидеть вас на завтрашней встрече, еще мне хотелось бы, чтобы вы встали на сторону справедливости.
Он замолчал, очевидно лихорадочно обдумывая мои слова. Это было не таким-то простым делом, если учесть, что всего несколько минут назад его мысли занимало совсем другое.
Наконец он сказал:
— Я приду.
— Отлично. Только не забудьте надеть нимб. И приведите с собой Дэвида Стейна.
На прощание он произнес:
— У вас, Кори, всего пятьдесят шансов из ста на то, что вам удастся провести эту встречу. И примерно столько же на то, чтобы благополучно вернуться домой.
— Ставлю десять к одному, что шансов у меня куда больше, чем вы думаете.
— Я вам не угрожаю. Просто предупреждаю. Вы знаете, я всегда уважал вашу честность и ваш профессионализм… да и как человек вы были мне весьма симпатичны.
Ни о чем таком я никогда не подозревал, но был рад, что ветер сменил направление, чего я, собственно, и добивался, поэтому сказал:
— Я испытываю те же чувства по отношению к вам, Джек. Сделайте доброе дело. Это никогда не поздно.
Он промолчал.
Тогда я сказал:
— Мне пора идти. Но напоследок хочу сообщить вам кое-что еще.
— Что именно?
— Та чертова пленка все-таки существовала — как и та чертова ракета, сбившая самолет.
Он ничего на это не ответил, лишь повторил:
— Я рад вашему возвращению, Кори.
— Благодарю вас, сэр. Думаю, вам тоже пора возвращаться домой. — С этими словами я отключил мобильник.
Джилл посмотрела на меня и сказала:
— Вы всегда так разговариваете с вашим боссом?
— Только когда держу его за яйца.
Она расхохоталась.
Был примерно час дня, когда нам в номер принесли легкий ленч. Каким-то образом я поддался на уговоры Джилл и заказал салат из трех видов зеленых листьев, которые сжевал без соуса и соли, запив минеральной водой. На мой взгляд, этот салат вполне гармонировал с розовой рубашкой, подаренной Джилл.