Ночная охота
Шрифт:
— Сорвать их план, — бормочет Броуди, его рука ложится мне на поясницу, когда он рисует маленькие круги. Он все еще не произносит этого, вероятно, в надежде, что я смогу подобрать правильные слова, но мой язык словно налился свинцом во рту, а пульс грохочет в ушах.
— Каким образом? — Спрашивает Рейден, поглаживая большим пальцем костяшки моих пальцев и напоминая мне, что он здесь, но все, что я могу сделать, это уставиться на него.
Блядь. Блядь. Блядь.
Броуди делает глубокий вдох, медленно выдыхая, прежде чем поцеловать меня
Мой следующий вдох застревает в горле, отказываясь двигаться с места, когда я моргаю, мой взгляд затуманивается, когда Кассиан усмехается.
— Ненужно никого искать, — ворчит он, протискиваясь в маленькое пространство, так что оказывается лицом к лицу со мной.
— Что? — Спрашивает Крилл, к счастью, вторя моим мыслям, несмотря на мою неспособность говорить.
— Это я. — Кассиан произносит эти слова так буднично, так спокойно, что все, что я могу сделать, это нахмуриться на него, моя челюсть отвисает, когда я смотрю в шоке. — Я, блядь, знаю, что это я, — повторяет он, на этот раз свирепее. Я качаю головой, потерявшись в суматохе, мелькающей в его глазах. — Ты хочешь остановить их или нет? — хрипит он, проводя большим пальцем по моей щеке, когда я сглатываю, прогоняя комок в горле достаточно, чтобы выдавить несколько слов.
— Да, но это не значит, что ты моя… — Он эффектно обрывает мои слова, хватая меня за талию и перекидывая через плечо. — Кассиан, — пищу я, слыша смешки, исходящие от Арло и Флоры.
— Задержите их, — рычит Кассиан, прежде чем пересечь бальный зал, твердо удерживая меня на месте.
— Кассиан, — повторяю я, шлепая его по заднице как можно незаметнее, чтобы мы не собрали большую аудиторию, чем, я уверена, у нас уже есть, но он полностью игнорирует меня.
Ублюдок.
Сейчас не время для этого.
Музыка стихает, когда он выходит в коридор, и несколько мгновений спустя дверь женского туалета захлопывается за нами. Он ставит меня на ноги и берет за подбородок. Прикосновение нежное и сладостное. Это заставляет мои стены рушиться, но мое тело напрягается на следующем вдохе, когда он крутит меня на месте, разворачивая к зеркалу над туалетным столиком.
— Посмотри на нас, — скрипит он, крепче сжимая мой подбородок, когда встречает мой взгляд в нашем отражении. — Посмотри на меня и скажи, что это не я. Скажи мне, что я не тот самый, потому что я чертовски уверен, что ты моя альфа.
— Кассиан, — выдыхаю я, моя грудь вздымается с каждым неровным вдохом. Я не знаю, что он хочет, чтобы я сказала. Я не знаю ответа, но более того, я боюсь, что его не будет. Тогда что? Я могу чувствовать свои мысли, но передавать их — это совершенно другое.
Хотя для Кассиана это ничего не значит. Он качает головой, опуская подбородок на грудь, и отпускает меня. Я делаю движение, чтобы повернуться к нему лицом, но его руки ложатся на мою талию, удерживая меня на месте.
— Скажи это, Адди.
Я таращусь на него, моргая, пытаясь подобрать
— Кассиан…
Он качает головой, оскаливая зубы, поднимая мое платье, каждый слой, прежде чем зацепиться за трусики, и материал падает к моим ногам. Я со вздохом наклоняюсь вперед, упираясь руками в туалетный столик, когда он гладит меня по заднице.
— Скажи мне, Альфа. Скажи мне, черт возьми, — рявкает он, его глаза практически черные, когда он смотрит на меня в зеркало. — Я говорил тебе снова и снова, что если бы я взял тебя без… если бы я почувствовал тебя без преград, я знаю…
— Кассиан…
— Скажи мне, что ты не хочешь пробудить своего волка или что ты не хочешь помешать их плану, но у тебя есть всего пять гребаных секунд, чтобы сделать это.
Он раздвигает мои ягодицы, пока я продолжаю пялиться на него в зеркало. По моему позвоночнику пробегают мурашки, волосы на затылке встают дыбом, когда он молча отсчитывает для меня время.
Я качаю головой, пока между нами тянется каждая секунда, пока я пытаюсь подобрать какое-нибудь другое слово, пока он не наклоняется вперед с рычанием. — Время вышло, Альфа.
Он подчеркивает свое прозвище для меня одним быстрым движением бедер. Я покачиваюсь от этого движения, сдавленный стон раздвигает мои губы еще шире, когда он стонет.
— Касс, — шепчу я, по моей коже бегут мурашки, мое тело дрожит, когда он полностью отступает, прежде чем снова врезаться в меня, на этот раз с большей интенсивностью. — Кассиан, мы не можем быть уверены, мы не можем…
Он игнорирует меня, врываясь в меня со свирепостью, от которой мои колени слабеют, а киска сжимается с каждым толчком. Он раздвигает мои стенки с каждым вздохом, и все, что я могу сделать, это поддаться удовольствию. Ему. Возможности.
— Скажи. — Толчок. — Мне. — Толчок. — Сейчас. — Толчок. — Альфа.
— Кассиан. — Его имя — мольба, прошение, пожелание.
Он отстраняется, снова наполняя меня, когда наша кожа соприкасается снова и снова.
— Я тебя не слышу, Альфа.
— Касс…
У меня перехватывает дыхание, и мое тело напрягается, когда мой взгляд приковывается к зеркалу как раз вовремя, чтобы увидеть перемену, сдвиг. Мерцающая зелень моих глаз превращается в золотые лучи с изумрудными искорками по краям.
— Кассиан! — Мои зрачки расширяются, когда он встречается со мной взглядом, и его делают то же самое, наливаясь новым цветом, прежде чем непристойная ухмылка расплывается на его лице.
Он не смягчается, он не подвергает это сомнению, он не колеблется ни на мгновение.
Вместо этого он трахает меня сильнее и быстрее, пока я цепляюсь за туалетный столик так, словно от этого зависит моя жизнь.
Мурашки по моему позвоночнику становятся все более заметными, заставляя меня задыхаться, когда я наблюдаю, как рушится моя жизнь. — Кассиан, я не могу дышать, — выдавливаю я, тяжело дыша, пока мое тело нагревается.