Ночная смена. Остров живых
Шрифт:
— Ты так говоришь, словно они нас уже нашли! Пока не нашли же.
— Так что — вот так сидеть и трястись?
— А ты не трясись! Посмелее!
— Поглупее — лучше скажи. Не найдут сейчас — найдут через полгода. Через год. Через два. Не хочу.
Виктор встал, потянулся за пулеметом.
— Ты, что собираешься сейчас ехать их ловить???
— Не ловить. Но прятаться… Не получится у нас, если ты хочешь в деревне жить. Если б сидели тихо как мыши в бункере — тогда еще вопрос — нашли бы или нет. А Ольховка — она на картах есть, дорога сюда ведет, значит эти нищеброды сюда точно припрутся. Дочистят
— Черт, зря я тебя сгоношила!
— Не знаю, не знаю… Вылез бы поутряне как-нибудь из бункера гадить — и наткнулся бы на картечь… Или ножом бы сняли, как в люк бы полез…
— Не, Витя, не надо…
— Надо Ирка. Я им не мыша. И ты им не мыша. Мы им покажем, кто тут в лесу самый злобный. Пошли.
И оставив за спиной тихонько причитающую Ирку, шагнул к выходу…
Ребята возвращаются быстро. Захватывают меня с Демидовым, и мы отправляемся. Приходится еще рассказать — как там Николаич и Ленька. Что удивляет — у Ильяса при разговоре о драке с морфом на холодном оружии глазки как-то этак взблескивают, но тут же опять становятся чуток сонными, как обычно.
Магазинную малопульку у Демидова изъяли и оставили на заводе вместе с завезенным из Крепости таким же малокалиберным оружием — и сейчас Ильяс устроил перед выездом маленькое представление — по его приказу мы построились не очень-то ровной надо признаться шеренгой, старательно выпучили глаза и вытянулись по стойке смирно.
Ильяс хорошо поставленным сержантским голосом вызвал на середину Демидова — тот как-то и растерялся совсем и вышел кособоко, стесняясь того, что на него смотрит столько народу — а надо сказать, что местные на это действо собрались поглазеть немалой толпой.
— Равнение на средину! Стажер Демидов — ранг Гаврош — в связи с образцовым выполнением задания командования и упокоением пятидесяти упырей-шустеров переводится из стажеров обмундированных в стажеры вооруженные. Стажер Демидов — принять личное боевое оружие!
И наш военачальник не выдает, но вручает как орден маленькую кобуру с пистолетом — близнецом того, что я снял с умершего диверсанта. Демидов жмурится от удовольствия и восхищенно таращится на необычное оружие. Старательно жмет протянутую руку командира.
А я слышу за спиной шепот кого-то из местных:
— Нихрена ж себе — стажер — сопляк у них полста шустеров набил! Вот ухорезы!
И до меня доходит, что Ильяс канонично одним выстрелом свалил двух зайцев.
Жмем Демидову лапу, рассаживаемся по двум грузовикам, получив коротенькую инструкцию. Задача простая — на месте последнего инцидента остались следы. Серега, как лучший следопыт из нас вместе с троицей саперов, прикрывающих ему спину, будет распутывать — куда морф потащил бойца, а мы будем двумя машинами прикрывать и его работу и охраняющих его саперов.
Андрея с болтом зверобоем посадили на колокольню собора — мощного, величественного, белого — правда, оказалось, что охраняющий собор мужик — вроде бы звонарь — крайне не хотел пускать в храм с оружием. Но удалось, в конце концов, убедить — не в алтарь же Андрей полезет, а на колокольню. Теперь Андрей корячится, залезая по ненавистной лестнице на верхотуру, зато обзор оттуда отличный, глядишь — и отработает как должно.
Меня удивляет, почему это нашего лучшего стрелка
— Увидишь кого — говорит мне стоящий рядом Саша — не стреляй без стопроцентной уверенности. Хотя отсюда вроде б людей удалось эвакуировать — но все равно просили зря не лупить.
Вот уж хрен. Увижу кого дохлого — буду бить не раздумывая. Какими бы ушлыми морфы не были — а видел я, что на перебитой лапе они бегают плохо.
Машины встают у железнодорожного вокзала — красивого трехэтажного здания.
Что наши там делают — не вижу. Потому что из моей амбразуры — привокзальная площадь. Вот и смотрю в оба глаза. И тут трупов нет. Странно. Зато проезжает пара таких же как у нас машин — с амбразурами, пробитыми в кузовах.
Кто-то стучит по нашему кузову, слышу снаружи "К машине!"
Вылезаем. Оказывается — нам в вокзал. Дверь открыта, рядом с нею двое с автоматами.
Внутри оказывается что-то средне между биваком, складом и сторожевым постом.
Форпост или аванпост такое называется? Темновато, здоровенные вокзальные окна защищены — где и спешно сляпанными решетками. А где и дощатыми щитами. С упорами бревнышками.
Вижу здесь только мужиков. Мрачные и хмурые. Отсюда последнего из 8 пропавших парня уволокли, а был он опытный и не лопух ни разу. По следам идти пытались — но следы идут за автовокзал — а там гаражи и всякие такие сараюшки. Туда с зачисткой не совались — ПОТы [25] (так тут называют фургоны с амбразурами — передвижная огневая точка) там не помощники из-за тесноты, а без них — в пешем строю уже ходить закаялись, людей-то вроде и много, да бойцов мало, каждый на вес золота и терять — очень обидно.
25
ПОТ — подвижная огневая точка
Сергей недовольно бурчит в смысле, что эта орда следы, конечно, затоптала напрочь. Мужики мнутся и покашливают. Ясно, затоптали.
Тем не менее — не отнять — тут люди за свою жизнь дерутся с толком — и улицы чистят, людей спасают — город не многоэтажный, потому выживших с третьих этажей снять можно — и трупы откуда могут — вывозят — захоронить не вышло, руки не дошли, но, во всяком случае, кормовую базу для шустеров ограничили все же — тела за городом сваливают. А там пустырь здоровенный и постоянное дежурство — начинающих стрелков натаскивают по стягивающимся зомби стрелять.
Мда… Выходит нам аккурат достается в гаражи лезть. Мило, ничего не скажешь. По-моему Ильяс некоторое время размышляет — а не послать ли это предприятие к чертям, причем размышляет всерьез. Потом вздыхает и требует проводников по этим гаражам. С проводниками получается какая-то невнятная затыка.
Наконец прибывает мужичок. Отставник, гидрограф. А ну да, тут такая служба есть. Или ее тоже расформировали? Ну ладно, неважно.
Мужичок на карте показывает что где, но у меня остается странное впечатление. Видимо не только у меня одного — Ильяс, выждав момент, простодушно спрашивает: