Ночная жизнь моей свекрови
Шрифт:
Решительная Лизорук нашла помещение, быстро провернула сделки по продаже недвижимости, и клиника заработала. Около года медцентр кое-как держался на плаву, потом стал тонуть. Яков Сергеевич ходил мрачнее тучи, больные не спешили в клинику, расходы превышали мизерные доходы, и в конце концов Баринов сказал: «Надо признать, что мы потерпели крах. Ну зачем я вас послушал?» – «Зато мы попробовали», – решил утешить Якова Антон.
Всегда милый, улыбчивый Яков Сергеевич неожиданно рассердился и накинулся на Ремчука: «Тебе хорошо говорить. Ты ни копейки не вложил, а я теперь живу не в отдельной квартире,
Яков стал еще злее: «Ага. Точно. Но ты никогда своей квартиры не имел. А у Марфы, кроме дачи, две здоровенные двушки. Ты при своем остался, Лизорук лишилась фазенды, но сохранила обустроенное жилье, один я все потерял». – «Переезжай в одну из моих двушек, – быстро предложила Марфа, – забирай ее себе».
Баринов дернул шеей и вышел из комнаты. На пороге он обернулся и горько сказал: «Я никогда не брал подарки от женщин. Мелкие сувениры типа галстук-кошелек не в счет. Не приму и сейчас. Даже от тебя, Марфа! Хотя это ты втравила нас в глупую затею с медцентром. Впрочем, извини, я сам во всем виноват, наверное, нет во мне жилки бизнесмена. Надо срочно избавиться от клиники! Можешь этим заняться? Я устал».
И Марфа начала действовать. Она нутром чуяла, что медцентр может стать успешным. Яша просто пал духом, опустил руки. Но если сейчас найти денег, учесть совершенные ошибки, то мотор заработает!
Лизорук решила продать одну из своих квартир, и тут к ней с деловым предложением обратилась одна из бывших пациенток, Ника Разбаш. «Я открываю салон, – сказала она, – парикмахерские и косметические услуги. Мне нужен в составе владельцев врач, тогда я получу лицензию на всякие манипуляции со шприцами и аппаратами. Не хотите поучаствовать? Вы будете совладелицей без долевого участия, ваше имя успокоит тех, кто выдает разрешение, и привлечет клиентов, я использую вас в рекламе. Идет? Будете получать деньги, по мере нашей раскрутки их количество будет возрастать».
Марфа решила рискнуть, но внесла свое предложение: «Я вложу в салон часть своих средств, хочу быть полноправным компаньоном». – «Хорошо, – согласилась Ника, – меня такой поворот вполне устраивает».
Оцените смелость Лизорук и глубину ее чувства вины перед друзьями, которых она втянула в бизнес! Марфа продала обе квартиры, себе купила крохотную норку в Подмосковье и вложила вырученные средства сразу в два проекта: в медклинику и салон. Ну не могли же скончаться оба бизнеса! Марфа Матвеевна надеялась, что хоть один даст прибыль.
И неожиданно госпожа Удача обратила свое внимание на отважную женщину.
В Лизорук проснулась вдохновенная пиарщица, правда, фонтан креатива бил лишь в области парикмахерских услуг. Баринов и Ремчук категорически отказывались от рекламы. Как многие бывшие советские люди, доктора полагали, что хорошее нет необходимости навязывать, нахваливают лишь дерьмо. Ника Разбаш была намного прогрессивнее, Марфа получила возможность устраивать любые акции.
В середине девяностых Лизорук перестала принимать больных. Она объяснила свое решение так: «Устала работать врачом, буду решать административные вопросы».
Постепенно клиника стала процветать.
На
Марфе было обидно так, что и не передать словами, и она решила на время отдалиться от любимого. В глубине души она лелеяла надежду, что Яков скоро поймет: его молодая женушка – глупая кукла, бросит Злату и примчится к Марфе. Конечно, Лизорук уже не молода, но Якову следует наконец-то по достоинству оценить верную подругу.
Однако брак Якова неожиданно оказался таким же крепким, как союз Антона и Киры. Жена Ремчука быстро подружилась с бывшей манекенщицей, а когда та родила дочь Настеньку, стала ей крестной мамой.
Компания по-прежнему встречала вместе все праздники, Яков, Злата, подрастающая Настя, Антон, Кира и Марфа с очередной своей «игрушкой». Лизорук часто меняла мужчин, ко многим из кавалеров она испытывала самые светлые чувства, была не обделена радостями секса, но любить продолжала Баринова, который обожал Злату. Ситуация до смешного походила на глупую песенку, которую одно время часто гоняли почти по всем радиостанциям: «Маша любит Ваню, а Ваня любит Таню, а Таня любит Саню, а Саня любит Галю, а Галя любит Сашу, а Саша любит Машу. Вот такая тут любовь, черт возьми!»
В конце девяностых, когда клиника Баринова вдруг снова стала «провисать» на рынке, Марфа опять кинулась спасать бизнес. Теперь Лизорук была опытна в рекламном деле, обзавелась массой контактов и вытянула медцентр из финансового болота.
Марфа Матвеевна давно смирилась с ролью лучшего друга Якова, но сегодня в салон приходили делать прически Злата и Настя. Баринов заехал за ними, обнял Настю и сказал Марфе, которой в тот момент маникюрша покрывала ногти лаком: «Моя копия, да?» – «Одно лицо», – согласилась Лизорук. «По генетике карие глаза являются доминантными, – засмеялся Яков, – а я блондин. Злата брюнетка, Настюхе следовало пойти в мамину масть. Но, видно, я так крепко люблю жену, что девочка у нас светленькая и голубоглазая!»
Лизорук словно ткнули под дых кулаком, она хотела пошутить: «Злата красавица, а ты не самый прекрасный принц, лучше бы Настенька унаследовала внешность матери», – но язык не повернулся.
Внезапно Марфе стало понятно: все! Надежды нет! Злата из жизни Якова никуда не денется. Даже если Баринов когда-нибудь бросит супругу, Настя навсегда поселилась в сердце папы. Лизорук никогда не станет первым номером для Яши, она проиграла в борьбе за любимого.
Даша достала из шкафчика новую коробку конфет, содрала с нее целлофан, поставила на стол, взяла очередную шоколадку и посмотрела на меня:.