Ночная жизнь моей свекрови

Донцова Дарья

– Представляете, чего с некоторыми бабами случается?

Я пожала плечами:

– В психологии есть такое понятие, как эффект недостигнутой цели. Допустим, вы хотите стать певицей, а не получилось. Заноза останется на всю жизнь, вы попытаетесь реализовать свои мечты, заставив дочь петь на эстраде. Не получив желаемое, человек еще больше мечтает о несбывшемся. Но вот удивительно: если ему все-таки удается реализовать мечту, у него часто начинается депрессия.

Славкина кивнула:

– Кулер.

– Что? – не поняла я.

Даша алчно

посмотрела на конфеты, но сдержалась, не потянулась за новой.

– Одна моя подруга любит повторять: «Многие создают семью и рожают детей, надеясь перед смертью получить от них стакан воды. А соберутся умереть и… ба! Пить-то совсем не хочется. А некоторые не собираются обзаводиться мужем и выводком, говорят, лучше куплю кулер и поставлю у кровати».

Я закрыла коробку с конфетами и продолжила:

– Но если цель недостигнута, у человека может возникнуть мания. Вероятно, поведи Баринов Марфу в загс, она бы через год увидела в обожаемом муже недостатки. Поскольку Яков Сергеевич не давался ей в руки, он становился для нее все желаннее. Очень хорошо, что в конце концов Лизорук стала жить с Ремчуком.

– От Антона жена сбежала, – не упустила момента посплетничать Даша, – вот уж от кого я не ожидала! Помню, они со Златой все худели, когда их разносить стало. Златку, очевидно, от тихой жизни в стороны поперло, а к Кирке климакс подгреб. Сядут они тут, в салоне, и давай жужжать: грейпфрутовая диета, белковая, углеводная, кремлевская. То бабы манго вагонами ели, то рисом сухим давились. Чума. Златка дочку все стройнила, Настя тоже начала вес набирать. А потом Кира фрр и смылась с каким-то богатым мужиком. Вон чего с бабами гормоны творят! Кинула хорошего мужа и унеслась в даль туманную. Хотя чужая жизнь потемки, это со стороны Ремчук кажется идеальным, а может, он вблизи гад! Галю Вербову врач красиво осадил.

– Антон Борисович знал девочку? – уточнила я.

– Так ведь я рассказывала! – скривилась Даша, поднимая крышку коробки ассорти и подцепляя конфету. – Ей тут портфолио снимали, она кривлялась, всех строила, истерила, а Ремчука Жанна стригла. Антон встал, подошел к Гале и спросил: «Хочешь стать моделью? Не получится. Как врач тебе обещаю, через пару лет ты попадешь к психиатру, если сейчас не научишься себя сдерживать. Так и знай, загремишь в лечебницу, будешь там среди дураков звездить. Королева психушки, как тебе такое звание?»

– Впечатляюще, – кивнула я.

– Жанка аж ножницы уронила, – захихикала Даша, – а у меня челюсть к окну уехала. От кого, от кого, а от Ремчука я такого не ожидала. Он очень воспитанный человек, хотя Вербова своими воплями святого из себя вывести могла. Но самое интересное не это! Галина притихла, долго сидела молча, замечаний стилистам не отпускала, видно, ей нечасто от взрослых людей по мордасам доставалось. Ну прямо другая девочка стала, даже воды вежливо попросила: «Пожалуйста, принесите попить». Некоторым деткам полезно отпор давать.

– Бабушка не возмущалась? – протянула я.

– Ангелина Иосифовна

глухой и слепой прикинулась, – улыбнулась Славкина, – думаю, она в глубине души была Антону благодарна. А Ремчук, похоже, переживал. Уходя, снова подошел к Гале и сказал: «Ты красивая девочка, но пока должна думать исключительно об учебе. Подрастай, я тебя тогда покажу своему приятелю, он кинопродюсер». Вот здесь Ангелина Иосифовна встрепенулась и спросила: «А ему школьницы для фильмов не нужны? Галочка ходила на пробы в «Ералаш», она там понравилась, мы ждем приглашения на съемки. Но полный метр намного лучше». – «Я буду очень стараться, – затараторила Галя, – честное слово! Я не сумасшедшая, здесь душно, поэтому я и закапризничала. Извините».

Антон Борисович осторожно потрепал ее по щеке: «Я тоже погорячился. Будем друзьями».

На том инцидент и завершился.

– Уж не знаю, познакомил ли Ремчук Вербову с продюсером, но ни Галя, ни бабушка с дедушкой сюда больше не ходят, – вздохнула Даша, – я не жалею о капризуле, а вот пожилая пара оставила о себе самые приятные воспоминания. По некоторым клиентам скучаешь, отсутствия других не замечаешь. Бариновы, Злата и Настя, от моих услуг тоже отказались. Я спросила у Марфы: «Может, я обидела их чем?»

Лизорук усмехнулась: «Нет, просто Злата решила сменить салон, у нас нет полных СПА-услуг, только парикмахерская и косметолог, а ей подавай баню, хамам, массаж, водорослевые обертывания. Вот она и переметнулась к конкурентам, сказала: «Дружба дружбой, а расслабиться мне по полной программе хочется».

Марфа, конечно, здесь обслуживается, и Антон Борисович к нам постоянно ходит.

– Яков Сергеевич ушел вместе с супругой и дочерью? – предположила я.

– Он у нас никогда не стригся, – возразила Славкина, – просто за своими девочками заезжал. Очень он их любит, это без микроскопа видно.

Даша вновь решила полакомиться шоколадкой, а я сменила тему:

– Итак, Ерофеева красила волосы?

– Мгм, – промычала с набитым ртом толстушка.

– Когда у нее отрастут рыжие волосы у корней? – поинтересовалась я.

Мастер схватилась за бутылку с водой:

– Я с ней по-хитрому поступаю. Сначала волосы затемняю, а потом наношу шатуж, делаю легкое осветление от корня, иначе Ларке придется каждые семь дней шевелюру корректировать. Маленькие хитрости помогают ей почти месяц продержаться, но больше не получится. Слишком уж большая разница между своим ярко-рыжим оттенком и шатенкой.

– Так когда у нее волосы отрастать начнут? – повторила я вопрос.

Даша взглянула на большой календарь, висевший на двери.

– Сейчас терпимо, а дней через семь-десять заметно станет.

– Значит, пока Лариса темненькая? – обрадовалась я временной отсрочке.

– Ну, если сверху на макушку не глядеть и в волосах не рыться, то да, – кивнула Славкина, – на висках рыжина быстрее лезет. Но у Ларки сейчас стрижка-боб, ее никак в махрушку не утянуть.