Ночная жизнь моей свекрови
Шрифт:
Глава 30
Макс выслушал мой рассказ, включил ноутбук и воскликнул:
– Клуб «Больница» работает каждый день, с десяти вчера до последнего клиента. Так, кухня фьюжн, музыкальная программа, вход исключительно по пригласительным билетам. Сейчас поищем, кто у нас владелец увеселительного заведения… ну… ну… ага! Интересненько! Хозяев трое. Яков Сергеевич Баринов…
– Анатолий Борисович Ремчук и Марфа Матвеевна Лизорук, – подхватила я.
– Молодец! – похвалил меня Макс. –
Я начала думать вслух:
– Все жертвы так или иначе знали Ремчука, одни лечились в медцентре, других он видел в салоне «Волос с неба». Думаю, это он предложил работу Ларисе Ерофеевой. Правда странно?
– Вероятно, это совпадение, – не согласился Макс, – мы знаем, что Марфа Матвеевна сделала из гражданского мужа почти звезду телеэкрана, Антон Борисович постоянно находится на публике, он пачками раздает свои визитки.
– Полагаю, Лизорук нарочно раскручивает любовника, – подхватила я, – ей хочется продемонстрировать Якову счастливую личную жизнь и показать, как преуспел Антон, когда связал свою жизнь с ней.
– Отодвинем временно психологию в сторону и разберем конкретные факты, – вздохнул Макс, – есть кое-что, о чем ты пока не знаешь. Готова токсикология Лоры Фейн. В ее крови обнаружен целый коктейль препаратов, Ковальский сделал вывод: бедолагу перед смертью держали некоторое время в состоянии глубокого сна. А потом превысили дозу снотворного, и наступила смерть.
– Грубо говоря, ее отравили? – уточнила я.
Макс кивнул:
– Вероятно, ей в течение длительного времени давали большое количество разнообразных медикаментов. Вадим утверждает, что печень Лоры не в лучшем состоянии, мог бы помочь анализ волос, которые накапливают токсины, но головы-то нет.
– Что-то не совпадает, – пробормотала я, – зачем похищать человека и кормить его таблетками? И каким образом женщина, находясь под наркозом, могла бросить на парковке кошелек?
– Не знаю, – буркнул Макс, но меня уже понесло:
– Кто купил Фейн дорогой бумажник? Сама она не смогла бы приобрести такую вещь! Может, Вадим ошибся?
Макс смутился:
– Про портмоне я не знаю. Но токсикология не врет. А еще нужно помнить, что руки и голова от тела отделены очень аккуратно, человеком, который умеет проделывать подобные операции.
– Ремчук! – взвилась я. – Он врач, а все доктора в студенческие годы обязательно работают с трупами. Знаешь, мне никогда не удается правильно разрезать курицу, вечно я вожусь с костями. А Катюша, моя подруга-хирург, в два счета справляется с этим, потому что знает, в каком месте ножка легко отделяется от туловища.
– В ближайшее время я не буду лакомиться цыпой табака, – вздохнул Макс.
– Ремчук наиболее подходит на роль маньяка, – гнула я свою линию.
Муж поднял бровь:
– Мотив?
– Он психически
– Что-то здесь не состыковывается, – протянул Макс, – ладно, надо изучить жизнь Антона Борисовича в подробностях.
– Особое внимание обрати на несколько факторов, – оживилась я, – внешность его матери. Вероятно, она имела темные волосы, карие глаза и крупный рот. Лучше всего найти ее фото и сопоставить его со снимками Лоры Фейн, Анны Волынкиной и Ларисы Ерофеевой. Если обнаружится сходство, мы попали в яблочко.
– Твои выводы замечательны, но они никак не могут служить уликой, – попытался урезонить меня Максим, – на Земле большое количество похожих друг на друга людей!
– Но это будет дополнительным аргументом, – уперлась я, – хорошо бы поговорить с кем-то, кто отлично знает Ремчука. Допустим, с Марфой Матвеевной или Яковом Сергеевичем.
– Опасно. Если Ремчук действительно серийный маньяк, то он, узнав о нашем интересе, моментально убьет Ларису, – предостерег Макс.
– И девочку, – вздохнула я, – очень надеюсь, что Галя Вербова до сих пор жива.
– Думаю, ты не права, считая, что мы имеем дело с одним убийцей, – возразил Макс, – педофил не станет бросаться на взрослых женщин, это аксиома. Во всех книгах, посвященных сексуальным отклонениям, сказано: «Установки никогда не меняются, любитель детей не станет насильником взрослых». Гей может увлечься юным мальчиком, а девочкой никогда. Тот, кто многократно душил своих жертв, не станет их закалывать ножом. Если в серии десять брюнеток, то внезапно найденная блондинка не имеет к цепи прежних преступлений никакого отношения. Ни почерк, ни подпись не меняются, ты это знаешь не хуже меня. У нас два преступника!
– Девочки знали Ремчука, – слабо возразила я. – Ванде Плес исправляли прикус, Ваня Реутова страдала булимией, они обе посещали медцентр. Вербова делала прическу в салоне «Волос с неба».
– А Таня Косых? – не замедлил напомнить муж. – Ребенок из семьи наркоманов-алкоголиков? На ее здоровье ни одна душа не обращала внимания, а о походе в элитный салон она и мечтать не могла.
– Значит, Ремчук увидел Косых на улице! – топнула я ногой. – В магазине, в кино! Где-то встреча состоялась.
– Отличный аргумент, – сохраняя полнейшую серьезность, ответил Макс. – «Где-то встреча состоялась». Похитителей двое. Они орудуют в июле, но женщины пропадают с интервалом в три года, а девочки – в два.
– Между исчезновением Вани Реутовой и Гали Вербовой прошел всего год, – снова возразила я.
Макс смял газету, лежавшую на столе, и запулил комок в корзинку.
– Вот видишь! К сожалению, у нас два фигуранта.
– Один! – упорствовала я.
– Докажи, – потребовал Макс.