Ночное путешествие
Шрифт:
– Боже, - произнес Дин, - Боже правый.
– Твой ботинок - одна причина, - сказал Харри, - а другая?
– Незадолго до того, как отряд обнаружил Коффи и девочек, мужчины вышли из леса около южного берега реки Трапингус. Они увидели пятно смятой травы, много крови и остатки ночной рубашки Коры Деттерик. Собаки немного растерялись. Большая часть рвалась на юг, по течению вдоль берега. Но две из них - "хитрые" терьеры - хотели идти вверх по течению. Боб Марчант руководил собаками, и, когда он дал терьерам понюхать ночную рубашку, они повернули вместе со всеми.
– Терьеры запутались,
– понял Брут. Странная, болезненная улыбка пряталась в уголках его рта.
– Они не созданы для погони, по большому счету, и поэтому перепутали свою задачу.
– Да.
– Я не понимаю, - сказал Дин.
– Терьеры забыли, что давал им нюхать Боб в самом начале, объяснил Брут.
– Когда они вышли на берег реки, терьеры шли вслед за убийцей, а не за девочками. Все было нормально, пока убийца и девочки находились вместе, но...
Глаза Дина начали разгораться. Харри тоже уже понял.
– Подумайте, - сказал я, - вас не удивляет, как им всем, даже присяжным, хотелось свалить преступление на чернокожего бродягу. А ведь даже сама идея подкормить собаку, чтобы она сидела тихо, пока ей не свернули шею, не по зубам Коффи Думаю, он не подходил к ферме Деттериков ближе, чем южный берег реки Трапингус. Не ближе шести или семи миль. Он просто бродил вокруг, может, собирался выйти на железную дорогу и поехать куда-нибудь - когда поезда спускаются с эстакады, они так замедляют ход, что можно вскочить в вагон, - и вдруг услыхал возню где-то севернее.
– Это был убийца, - произнес Брут.
– Убийца. Он, наверное, уже изнасиловал их, а может, Коффи услышал, как он насилует. Во всяком случае на том месте, где нашли кровавое пятно, убийца завершил свое дело, расплющил их головы друг о дружку, бросил и был таков.
– Ушел к северу, - сказал Брут.
– Туда хотели идти терьеры
– Правильно. Джон Коффи прошел через заросли ольхи чуть юго-восточнее того места, где остались девочки, наверное, решил узнать, что там за шум, и нашел их тела. Вероятно, одна из них была еще жива. Я допускаю даже, что обе оставались живы, хоть и недолго. Джон Коффи не был уверен, что они мертвы, это точно. Все, что он знал: в его руках есть целительная сила, и он попытался прило-жить ее к Коре и Кейт Деттерик. А когда не получилось, Коффи заплакал и впал в истерику. Вот так они его и нашли.
– А почему он не остался там, где обнаружил их?
– не понимал Брут.
– Почему понес их на юг вдоль берега? Как ты считаешь?
– Думаю, он сначала там и оставался. На суде повторяли, что пятно примятой травы было большое, вся трава полегла. А Джон Коффи не маленький.
– Джон Коффи - верзила будь здоров, мать его, - сказал Харри, понизив голос до шепота, чтобы моя жена не услышала, как он ругается.
– Вероятно, он забеспокоился, когда увидел, что его действия не помогают. А может, решил, что убийца все еще в лесу и наблюдает за ним. Коффи очень большой, но не слишком смелый. Помнишь, Харри, как он спрашивал, оставляем ли мы на ночь свет в блоке?
– Да. Я, помню, подумал тогда, что это смешно - при таких габаритах.
– Вид у Харри был потрясенный и растерянный.
– Но если не он убивал этих девочек, то кто же?
– спросил Дин.
Я
– Кто-то другой. Скорее всего, кто-то белый. Обвинитель много говорил, что нужна недюжинная сила, чтобы убить такую большую собаку, какая была у Деттериков, но...
– Ерунда, - перебил Брут.
– Сильная двенадцати-летняя девчонка способна свернуть шею большой собаке, если застанет ее врасплох и будет точно знать, где схватить. Если это сделал не Коффи, то, будь я проклят, почти каждый... любой мужчина мог это сделать. Наверняка мы никогда не узнаем.
Я уточнил:
– Если только он опять не совершит подобное.
– Мы все равно не узнаем, если он сотворит это в Техасе или в Калифорнии, - сказал Харри.
Брут наклонился вперед, потер кулаками глаза, как уставший ребенок, потом снова уронил руки на колени.
– Это просто кошмар, - вздохнул он.
– У нас сидит человек, возможно, невиновный - скорее всего неви-новный, - которому предстоит пройти по Зеленой Миле, это так же неотвратимо, как после лета наступает осень. Что мы должны делать? Если расскажем эту чепуху о его исцеляющих пальцах, все просто рассмеются, а он все равно закончит жизнь на "жаровне".
– Об этом подумаем позже, - проговорил я, ибо понятия не имел, как ему ответить.
– Сейчас вопрос в том, делаем мы это для Мелинды или нет. Я бы предложил подумать несколько дней, но, по-моему, каждый день ожидания увеличивает риск того, что он не сможет помочь ей.
– Помните, как он протягивал руки за мышью?
– спросил Брут. "Дайте мне его, пока еще есть время". Он так говорил. "Пока еще есть время".
– Я помню.
Брут подумал, потом кивнул.
– Я согласен. Мне тоже плохо из-за Дэла, но больше хочется узнать, что произойдет, когда он коснется Мелинды. Может, и ничего, а может...
– А я сильно сомневаюсь, что нам удастся даже вывести этого верзилу из блока, - сказал Харри, а потом вздохнул и кивнул.
– А впрочем, ну и что? Считайте, что я с вами.
– Я тоже, - поддержал Дин.
– А кто останется в блоке. Пол? Будем тянуть жребий?
– Нет, сэр, - произнес я.
– Никакого жребия. Останешься ты.
– Вот так? И ты это мне говоришь?
– сердито и обиженно воскликнул Дин. Он стащил очки и стал тереть их о рубашку.
– Что за идиотская затея?
– А вот такая затея. Твои дети еще в школу ходят, - сказал Брут. Мы с Харри холостяки. Пол женат, но его дети уже взрослые и живут самостоятельно. А мы затеваем сумасшедший трюк, я думаю, что мы все почти уверены, что нас поймают.
– Он спокойно глядел на меня.
– Ты только, Пол, не сказал вот о чем: если даже нам и удастся вытащить его из-за решетки, но потом исцеляющие пальцы Коффи не сработают, Хэл Мурс первый посадит нас всех.
– Он дал мне время ответить на это, вероятно, даже опровергнуть, но я не мог и поэтому промолчал. Брут повернулся к Дину и продолжал: - Не пойми меня превратно, ты тоже можешь потерять работу, но по крайней мере у тебя останется шанс уйти чистеньким, если поднимется шум. Перси подумает, что это шутка. Если ты будешь за столом дежурного, то сможешь сказать, что тоже так подумал, а мы ничего другого и не говорили.