Ночной народ
Шрифт:
И другое ощутил Эрон - странную силу, исходящую от этой невысокой старческой фигуры. Волны - не волны, свет - не свет, но что-то лучилось вокруг него, вознося старика на особую, недосягаемую для других ступеньку.
– Это - Элшбери, - пояснил Нарцисс, - он здесь главный. Слушай внимательно все, что он скажет.
Эрон снова кивнул - он и без комментариев уже понял, кто тут самый главный.
Пока Элшбери молчал. Он заметил пришельца, но не торопился высказывать свое мнение, давая Эрону возможность получше
– А видишь ту девушку? Это Сеси, - вновь зашептал Нарцисс, кивая в сторону женщины-дикобраза, которая беседовала сейчас с Горгоной, время от времени странно вздрагивая.
– Что с ней?
– вполголоса поинтересовался Эрон.
Нарцисс не ответил.
Эрон присмотрелся к Сеси повнимательней. Дикобразьего в ней было больше, чем казалось с первого взгляда: даже встряхивающиеся движения были характерными именно для этого животного.
– ...и заклеила его...
– услышал Эрон обрывок непонятной фразы.
Возможно, у ночного народа существовал и свой сленг.
Сеси сообщала это не только Горгоне: в разговор, похоже, был включен еще один монстр, до сих пор Эрону не знакомый, - пузатый толстяк с выпученными крабьими глазами.
Эрон собрался было послушать еще немного, чтобы хоть краешком прочувствовать дух их беседы, но тут Элшбери вышел вперед, привлекая внимание к себе.
– Что делает здесь этот человек?
– указал на Эрона сухой морщинистый палец.
– Я пришел к вам...
– начал было Эрон, но дыхание его перехватило, так что он мог теперь только молча и трепетно стоять под взглядом величественного старика.
– В таком случае кто твой защитник?
– Я!
– выступил вперед Нарцисс.
– Его зовут Эрон Бун.
Элшбери чуть заметно кивнул Нарциссу и снова устремил взгляд на Эрона.
– Эрон Бун, ты пришел сюда согласно закону?
– Да, - выдохнул Эрон.
Он не знал закона, но что-то внутри не позволяло ему сомневаться в правомочности собственных действий.
– Да, я подтверждаю, - поспешил добавить Нарцисс.
– Ты понимаешь, что ты делаешь сейчас?
Взгляд Элшбери просвечивал Эрона насквозь.
– Я знаю, - не слыша собственного голоса, отозвался Эрон.
– Знаешь ли ты, что с этого момента ты навсегда оставляешь естественный мир и попадаешь в мир мечты? Пусть даже и в мир мечты о кошмаре?!
Сама атмосфера зала изменилась: Эрон понял вдруг, что это не просто вопросы и ответы - часть выверенного, повторяющегося обряда. Это и напугало его, и успокоило. Он мог предсказать теперь приблизительно, что за этим последует.
– Я знаю все и хочу этого, - уже твердо ответил Эрон.
И наступило молчание.
Трещали факелы, горели устремленные на неофита глаза. Все работало на значимость и торжественность момента.
– Хорошо, - дотянув паузу до логического завершения, вновь
– Ты готов получить печать бога?
– Да, я готов.
Кровь застучала у Эрона в висках... но и это ему показалось. Она была так же мертва, как и сердце; просто привычка заставила его на миг поверить, что это так.
Еще бы - то, что сейчас происходило, было не менее значимым для него, чем рождение или смерть.
В центре толпы - теперь все стояли полукругом, обступив непонятно каким образом оказавшегося прямо перед Эроном Элшбери, - возник чан с кипящей водой. Или не водой - жидкость опалесцировала, светилась, но все это могло быть и результатом невероятной концентрации энергии вокруг нее.
Эрон завороженно наблюдал, как Элшбери погружает в булькающую, пузырящуюся поверхность жидкости руку и она начинает светиться синим огнем. Вскоре весь свет из чана перекочевал ему на ладонь, которая, в свою очередь, разгоралась все ярче. И вот эту раскаленную донельзя руку Элшбери поднял перед собой и прижал к обнаженной груди Эрона.
В первую секунду Эрон ослеп и оглох от боли. То, что проникало в него, не было даже огнем - это было нечто во много раз более горячее, чем огонь.
Мечущиеся во все стороны искры перекочевали с руки на его ребра.
Элшбери отнял ладонь - но на груди Эрона остался гореть, прожигая насквозь ошметки прежней души, пятипалый отпечаток.
Эрон и сам не понял, как ему хватило сил не закричать во весь голос. Огонь пылал у него внутри, сводя с ума, но боль начинала уже угасать, превращаясь в почти приятное тепло, и в таком виде расходилась по телу, достигая кончиков пальцев.
Вскоре Эрон ощутил небывалый подъем сил. Тяжело дыша после перенесенного потрясения, он поднял глаза, оглядел присутствующих и понял, что их интерес к происходящему начал угасать. Уже шушукались о своем задние ряды, кое-кто откровенно повернулся к Эрону спиной. Монстры начали расходиться - остаток церемонии интересовал их гораздо меньше, чем поведение новичка в момент принятия Печати.
– Племя луны приветствует тебя, Эрон Бун!
– торжественно провозгласил Элшбери.
– Теперь ты один из нас.
Элшбери отвернулся, и с этого момента Эрон, казалось, перестал для него существовать.
Эрон не успел окончательно прийти в себя, как остался наедине с Нарциссом.
– Я же говорил, что все будет в порядке, - положил тот руку Эрону на плечо.
– Ты прекрасно прошел испытание.
– Да?
– растерянно переспросил Эрон, стараясь привыкнуть к новому самоощущению.
Нарцисс энергично закивал головой:
– Ты был великолепен!
25
Вечером Глория сообщила Шерил Энн, что у нее невыносимо раскалывается голова, и под этим предлогом удалилась в свой гостиничный номер, где смогла, наконец, поплакать от души.