Ночной огонь
Шрифт:
Как хорошо осознает любой участник августейшего собрания специалистов, перспективы дальнейших исследований неутешительны. По сути дела, деятельность ксенолога очевидно превращается в сизифов труд, в связи с чем самые щепетильные из ученых испытывают угрызения совести, получая плату за тщетные потуги. Для ксенологов настало время изменить общий подход к своей профессии и стать реалистами, а не академическими окаменелостями, мечтающими о безвозвратной эпохе простодушной наивности.
«Так что же? Означает ли это, что все потеряно? Не обязательно. Наша область исследований, будучи переопределена, становится не более чем таксономической. Нам больше не нужно сопоставлять, анализировать, синтезировать и заниматься поисками закономерностей и удачных параллелей. Драгоценные и восхитительные законы социальной динамики следует
Сидевший в первом ряду дородный субъект с лицом, покрасневшим, словно от натуги, вскочил на ноги и выкрикнул презрительно-вызывающим голосом в ответ на чисто риторический вопрос сэра Уилфреда: «Как то есть зачем? Чтобы не потерять работу!»
Сэр Уилфред смерил нарушителя протокола высокомерным взглядом и продолжал:
«Существуют по меньшей мере два выхода из сложившейся, казалось бы, тупиковой ситуации. Во-первых, мы могли бы выбрать, исключительно по своему усмотрению, ограниченное число населенных миров — скажем, тридцать или сорок, даже пятьдесят, и объявить эти миры единственными подходящими предметами серьезного исследования. Таким образом мы могли бы игнорировать всю остальную человеческую деятельность, какой бы неожиданной и удивительной она ни была. Что, если какие-то новые сведения носят трагический, даже сенсационный характер? Что, если где-то новые условия существования человека приводят к драматическим последствиям? Нам нет до этого никакого дела — мы отвергаем любую новую информацию, мы отказываемся ее замечать! В конце концов, мы — авторитеты в своей области, мы учим студентов тому, как мы понимаем вещи, в силу своих способностей и возможностей. Так называемая «контрольная группа» миров, с их легкодоступными культурами, предоставит в наше распоряжение поддающийся осмыслению объем данных, причем каждый из нас сможет голосовать за включение в эту группу, согласно своим предпочтениям, той или иной планеты, способствующей обоснованию той или иной точки зрения. Таким образом мы сможем сохранить достоинство и поддерживать репутацию нашей профессии. Наши исследования будут настолько подробными и глубокими, насколько это нас устраивает, и все мы будем чувствовать себя в высшей степени комфортабельно. Тем временем, студенты будут усваивать основные принципы антропологической культурологии и применять их — также по своему усмотрению. Если какой-нибудь отщепенец или сумасшедший гений пожелает изучать другие общества, пусть делает, что хочет — нам все равно! Он никогда не сможет опровергнуть догму единодушного большинства, мы только посмеемся над ним. Мы контролируем все субсидии, академические должности и оклады, и любому бунтарю придется либо подчиниться нашей воле, либо потерять свое место в академическом сообществе».
«Абсурд! — выкрикнул из первого ряда краснорожий субъект. — Идиотизм чистой воды!»
Как прежде, сэр Уилфред игнорировал оскорбления: «Вторая концепция не столь примитивна. Мы можем накопить гигантскую базу данных, оснащенную беспрецедентным аппаратом обработки информации. В таком случае наша задача изменится: мы просто-напросто собираем информацию и загружаем ее в этот механизм, не забавляясь мелочными эгоистическими играми и не притворяясь, что знаем, с чем имеем дело. Информация загружается в машину в необработанном виде — никакой классификации, никакой предварительной сортировки, никакого анализа. Этим наша функция ограничиваются. Машина запрограммирована, бремя сопоставления и рационализации данных ложится на нее. Наша жизнь становится удобной и безмятежной. Мы приятно проводим время в академических клубах, заказывая напитки по вкусу. Время от времени разговор касается предмета, вызывающего мимолетный интерес — или, может быть, кому-нибудь из нас приходит в голову заключить пари. В недобрые старые времена — то есть сегодня — нам пришлось бы прилагать множество усилий. В рамках новой системы достаточно протянуть руку и нажать на кнопку: соответствующие сведения будут мгновенно распечатаны. Нам больше не придется влачить презренное существование подозреваемых в шарлатанстве теоретиков, считающих каждую копейку. Нам будут доступны все удовольствия жизни. Никто больше не потребует от нас выдающихся достижений в искусственных рамках узкой специализации,
Позвольте мне сделать одно последнее замечание. Некоторые самодовольные болваны — имена которых я не стану называть, хотя виноватые ухмылки выдают их с головой — как всегда, будут возмущаться, протестовать и подавать раболепные доносы в комитет, определяющий сроки профессуры. Ха-ха! Бесполезные, смехотворные интриги! Ирония судьбы в том, что комитет — это я и мои единомышленники!»
«Чушь! — издевательски отозвался субъект с багровой физиономией. — Если нам навяжут ваши дурацкие правила, кому вообще нужны будут ксенологи?»
«Такие ксенологи, как вы, пригодятся разве что изготовителям собачьих консервов! — разозлился сэр Уилфред. — То же самое можно сказать о вашей высокоученой супруге. Холите и лелейте друг друга — кто-нибудь из вас пригодится другому на черный день, когда жрать будет нечего!»
«Благодарю вас, сэр Уилфред, за изложение интересных провокационных идей, — вмешался Лаурз Мур. — Уверен, что они надолго останутся в нашей памяти. Следующий докладчик — светило ксенологии, профессор Сонотра Сухайль, гросс-тантрицисса антиматов и путра девятой степени! Она предложит нашему вниманию выдержки из ее работы, посвященной горным селениям Лядак-Рояля. Насколько я понимаю, она сможет сообщить любопытные сведения об управляемых воздушных змеях и повелителях ветров с Питтиспасийских утесов, как известно, ограничивающих Центральный массив Второго континента там, где его берега омывают воды Стонущего океана».
Грузный субъект с краснеющим лицом снова поднялся на ноги: «Надо полагать, вы имеете в виду планету Лядак-Рояль в созвездии Стрельца, FFC-32-DE-2930?»
«У меня нет под рукой «Функционального каталога» в последней редакции, — ответил Лаурз Мур, — но, насколько я помню, вы указали правильное номенклатурное обозначение, за что я выражаю вам благодарность от имени всех присутствующих».
«И профессор Сухайль — путра?»
«Именно так, девятой степени».
«В таком случае я более чем удовлетворен. Мы можем быть уверены в достоверности ее сведений».
Лаурз Мур вежливо кивнул: «А теперь предоставим слово Сонотре Сухайль. Мадам, ничто не мешает вам начать доклад».
Путра девятой степени — приземистая широкоскулая особа с копной жестких темно-рыжих волос — обратилась к субъекту в первом ряду: «Вам удалось правильно назвать координаты. Вы хорошо знакомы с планетой Лядак-Рояль?»
«Я давно изучаю повелителей ветров, в особенности «белых кудесников»! По сути дела, я научился творить чудо реки Флонсинг и даже получил доступ к тантрике Прозрачного пути».
«Ага! — откликнулась Сонотра Сухайль. — Вижу, что мне придется тщательно выбирать выражения и ни на йоту не отклоняться от истины! Хорошо! Я обуздаю воображение и ограничусь изложением фактов».
Сонотре Сухайль не следовало беспокоиться: ее неприкрашенные факты были достаточно поразительны сами по себе, причем она иллюстрировала их фотографиями парящих и пикирующих повелителей ветров, заявляя, что способности «белых кудесников» можно объяснить только в терминах передачи мыслей на расстояние. Она снова обратилась к краснолицему субъекту в первом ряду: «Вы разделяете мое мнение?»
«Во всех отношениях! — торжественно заявил субъект. — Всецело поддержал бы ваши заключения, даже не будучи вашим супругом».
Лаурз Мур взошел на трибуну: «Нам придется подождать пару минут, пока профессор Сухайль складывает аппаратуру».
Некоторое время профессора Фаты сидели молча. Затем Альтея прошептала на ухо Хильеру: «Когда она говорила о передаче мыслей на расстояние и прочих таких вещах, я не могла не вспомнить о Джаро и о проблемах его детства — надеюсь, теперь с ними покончено».
Хильер задумался: «Сонотра делает далеко идущие выводы. Да, «тантрицисты» производят впечатление людей с аномальными свойствами, а «белые кудесники», мягко говоря, достопримечательны. Но я никак не связываю их способности с состоянием Джаро».
«Внутренний голос Джаро можно назвать аномальным свойством, — с сомнением отозвалась Альтея. — Может быть, тут есть какая-то связь с телепатией, которую мы не заметили».
«Выдумки! — проворчал Хильер. — Джаро никогда не сообщался с потоками транстемпорального излучения, и я не замечал, чтобы он совершал семь обязательных ежедневных обрядов».