Ночной огонь
Шрифт:
«Верно. Нужно выяснить, где Фаты меня нашли».
«Ах да. Они тебе так ничего и не сказали».
«Ничего. Когда я спрашивал, они только смеялись и говорили, что это было очень далеко, очень давно и не имеет никакого значения».
«Почему они уклонялись от ответа?»
«Причина проста. Они хотели, чтобы я закончил Институт, получил ученую степень и занимался, так же, как они, исследованиями и преподаванием. Больше всего они не хотели, чтобы я отправился в космос в поисках своего прошлого».
«Я бы назвала это несколько своевольным, даже капризным ущемлением твоих прав».
Джаро согласился: «Тем не
«Полагаю, ты уже просмотрел все их записи?»
Джаро рассказал о своих многолетних поисках: «Я ничего не нашел».
Скирль понимающе кивнула: «Тебе потребуются услуги квалифицированного следователя».
«Возможно. У тебя есть кто-нибудь на примете?»
«Я могла бы заняться твоим делом, если получу достаточный гонорар».
«О достаточном гонораре, к сожалению, не может быть речи. По сути дела, о гонораре вообще не может быть речи».
«Неважно! — заявила Скирль. — Этого следовало ожидать. Я все равно займусь твоим делом, на благотворительных началах и с целью приобретения профессиональной репутации. Так что не беспокойся! Все твои проблемы будут решены».
«Надеюсь — хотя сомневаюсь. Хильер был человек аккуратный и дотошный. Я обыскал все, что можно».
«Вполне вероятно, что ты искал не там, где следовало — в то время как факты смотрели тебе в лицо».
«Увидим! — вызывающе отозвался Джаро. — С чего бы ты хотела начать?»
«Сначала я хотела бы задать несколько вопросов».
«Задавай».
«Где ты искал?»
«Я изучил все записи, относящиеся к поездкам Фатов. Записи, относящиеся к тому времени, когда они меня нашли, отсутствуют. Я просматривал заметки, счета и квитанции, аккредитивы, полученные в Институте, даже сувениры — в том числе меню из ресторанов — и ничего не нашел. Я перерыл все на чердаке. Возникает впечатление, что в этом доме никто ничего не выбрасывал как минимум сто лет. Я нашел отчеты о результатах сельскохозяйственных экспериментов, школьные домашние задания Альтеи и кучу сломанной мебели — но там не было ничего, относящегося к полетам на другие планеты. Я обыскал кабинет Хильера пядь за пядью, пролистал каждую книгу из библиотеки Фатов. Я заглянул во все места, где они могли бы спрятать соответствующие записи, а потом и во все остальные, самые маловероятные места. И ничего не нашел. Никакого намека, никаких признаков интересующих меня сведений. Я снова просмотрел все их дневники и журналы, строчку за строчкой, надеясь натолкнуться на какое-нибудь полезное упоминание — но там ничего нет. Все впустую».
«Ты мог пропустить какой-нибудь намек, какое-нибудь закодированное указание».
«Может быть — но вряд ли».
«Я начну с их путевых журналов».
Джаро пожал плечами: «Как тебе угодно. Боюсь, ты только потеряешь время».
«Что-то должно было остаться!»
«Хильер методичностью не уступал вычислительной машине. В том, что касалось документов, он никогда ничего не пропускал».
«Посмотрим, что у меня получится».
Джаро предоставил девушке возможность рыться в любых бумагах, присоединился к Мэйхаку, вышедшему на крыльцо, и завел разговор о различных попытках приобрести Приют Сильфид и окружающую землю — в частности, о нетрадиционных методах, применявшихся в этом отношении Форби Мильдуном и его племянницей Лиссель.
«Когда я об этом вспоминаю,
«Не думаю, что Шелкович посмеет осуществить свои угрозы — особенно после того, как мы познакомим его с Нейтцбеком».
Несколько ободренный этими словами, Джаро вернулся в дом, чтобы проверить, как идут дела у Скирли. Та безутешно перелистывала бумаги, лежавшие во всевозможных архивных папках — каждую из них Джаро уже просматривал несколько раз.
«Ты что-нибудь нашла?» — спросил Джаро.
«Ничего. Действительно, возникает впечатление, что Хильер хладнокровно и безжалостно изымал все документы, способные навести тебя на след».
«Хильер не был хладнокровным и безжалостным человеком».
«Может быть, я неправильно выразилась, — Скирль указала на полку. — Путевые журналы пронумерованы. Журналы 25 и 27 остались. Журнала 26 нет. Он относится именно к тому времени, когда тебя нашли».
«Надо полагать, он в пакете, который Имбальд готов мне отдать, как только я откажусь от безрассудных фантазий и приму единственное разумное решение, то есть закончу Институт».
Скирль отложила бумаги: «Ты прав. Хильер ничего не пропустил. Просматривать записи бесполезно».
«Может быть, что-нибудь найдется в Институте — хотя Мэйхак уже проверил все, что осталось в рабочих кабинетах Фатов. Давай пока что отложим поиски. Пора устраивать наш первый праздничный ужин. Придет Гэйнг Нейтцбек. Ты умеешь хорошо готовить?»
«Не сказала бы».
«Тогда готовить буду я, а ты накрывай на стол. Парадные скатерти Альтеи — в этом стенном шкафу, а фаянсовая посуда и всякая утварь — в шкафчиках на кухне».
«Хорошо, — согласилась Скирль. — Что ты собираешься готовить?»
«Рагу».
«Звучит неплохо. Может быть, в один прекрасный день ты научишь меня кулинарии».
«Обязательно! Рагу очень просто делается. Кладешь в горшок кучу разных вещей, заливаешь водой и варишь. Когда все готово, добавляешь соль и перец и ставишь горшок на стол, чтобы каждый брал, сколько хочет. Работает безотказно».
Скирль открыла стенной шкаф, выбрала веселую голубую скатерть с красным клетчатым узором и расстелила ее на столе. В кухне она нашла тарелки с узором примерно той же расцветки и аккуратно расставила их, разложив столовые приборы и салфетки, а посреди стола установила один из подсвечников Альтеи, внешний вид которого, на ее взгляд, подходил к случаю.
Когда пришел Гэйнг, компания расселась вокруг стола. Ужин подавали при свете свечей: салат из огородной зелени, рагу, хлеб с оливками, а также пару бутылок столового красного вина Хильера, под наименованием «Эмильоне». Скирль подкреплялась с аппетитом, но мало говорила, погруженная в свои мысли. Мысли эти очевидно носили забавный характер, так как Скирль время от времени с трудом сдерживала ухмылку, грозившую нарушить торжественную серьезность, которую она старательно на себя напускала. Джаро внимательно следил за ней, пытаясь угадать, что именно ее так веселило.