Ночной охотник
Шрифт:
Накапливалось многовато вопросов. Кто звонил? Убийца или свидетель? Если свидетель, то зачем признаваться в убийстве и прятаться? Если убийца, то каков его мотив? Он затеял игру? Ради чего? Бахвальство, тщеславие? И почему он звонил именно в это отделение полиции, ведь преступление совершено в области?
Виктор Демьянович немного опоздал на сбор оперативной группы. Когда он вошел в кабинет, там уже сидели все: эксперт-криминалист и бывший одноклассник Вячеслав Лисицын, новый помощник Саша Туманов, сын начальника отдела, и два оперативника – Александр и Сергей.
– Извините за опоздание. Беседовал с дежурной, которая
Слово взял Лисицын:
– Думаю, что пока ничего нового. Все то же, что я тебе и говорил. Скорее всего, ПМ, в общей сложности четыре выстрела – в голову и туловище каждой из жертв, гильзы не найдены, оружие тоже. Потерпевшие спали. Нам известны их имена. Кем они друг другу являются, неясно. Возможно, любовники. Но это установит медицинская экспертиза. У обоих имеются супруги. Вот так. Родным сообщили.
Повисла небольшая пауза, которую прервал Виктор Демьянович:
– Негусто пока. Ладно. Тогда так. Александр, ты занимаешься информацией по потерпевшим. Ах да! Позвольте вам представить, это Александр Туманов, мой новый помощник.
– Туманов? – переспросил Сергей и многозначительно посмотрел на второго оперативника-тезку.
– Да, – сухо ответил тот.
– Так что у нас теперь два Александра. Но ничего, разберемся, – продолжил Миронов. – Итак, Туманов, я жду от тебя полное досье на потерпевших и их родных. Слава, ты займешься всеми экспертизами, естественно. Саша, на тебе анализ звонка – его скоро нам пришлют, а если нет, то поторопи их там. Откуда звонил? Что на записи? С какого номера и т. д.? Серега, ты еще раз допрашиваешь свидетельницу. Обрати на нее особое внимание, она мне не нравится. Все! А я в морг и поговорю с Арсением.
На последних словах в дверь протиснулась голова начальника отделения Туманова Егора Макаровича.
– Ребят, загляните ко мне, как закончите, на минутку, – сказал он и скрылся из глаз.
Поскольку сбор был окончен, то все они, как один, встали со своих стульев и направились в кабинет к Егору Макаровичу.
Последним шел Александр Туманов, он окликнул Миронова:
– Виктор Демьянович, дико извиняюсь, могу я подойти к Егору Макаровичу чуть позже? Мне бы выйти?
По лицу Александра было видно, что ему нехорошо. Говоря это, он показал рукой на живот.
– Твое дело. Но давай быстрее, – сказал МВД и, притянув к себе своего нового помощника, добавил: – Неженки мне тут не нужны. Работа тяжелая. Иди.
Туманов-младший кивнул и быстро скрылся за углом, а Виктор Демьянович проводил его строгим взглядом.
Егор Макарович, седой улыбчивый и невысокий человек, сидел во главе длинного стола для совещаний.
– Ребята, позвал вас, чтобы вы все, а не один Виктор Демьянович, понимали, что дело серьезное. У нас двойное убийство и огнестрельное оружие, которое гуляет по городу. Сегодня уже звонили из… Сами понимаете. Если в ближайшее время мы не предоставим какие-то результаты, то нам пришлют сюда в командировку «довесок». И будем мы все лаять по свистку. Оно нам надо? Нет. Поэтому очень вас прошу приложить все возможные усилия. Хорошо?
– Так точно, Егор Макарович! – ответил за всех Миронов. – Можем идти?
– Да. И еще, ребят, глупо звучит, если где-то очки мои увидите, то принесите!
Это был очень веселый, чудаковатый и рассеянный человек. Он постоянно что-то терял, любил пошутить и крепко выразиться, но когда дело касалось чего-то важного, то серьезнее человека было не сыскать во всем уголовном розыске, даже Миронов ему в подметки не годился.
– Витя, останься! – задержал он на пороге Виктора Демьяновича. – Скажи мне, как там мой? – Под «моим» он, естественно, подразумевал сына. – Осваивается? Где он, кстати?
– Нездоровится ему немного. Но вы не волнуйтесь, поднатаскаем его – все хорошо будет.
– А ты не церемонься с ним! – с улыбкой сказал начальник. – Ты уж извини, что на тебя его повесил. Я вообще не хотел, чтобы он этим всем занимался, но сердцу не прикажешь, как говорится. Пойми, я доверяю тебе, знаю, что у тебя есть чему поучиться.
– Будем работать, – сказал Виктор Демьянович. Он всегда так говорил, когда начиналась чувствительная беседа и он не знал, как ему себя повести. Все подобного рода разговоры казались ему неловкими, поэтому у него были свои заготовленные фразы на все случаи жизни, такие как «будем работать», «любопытно» и его любимая «это хорошо».
– Я на тебя надеюсь, – улыбнулся Егор Макарович. – Ступай.
Миронов вышел за дверь и выдохнул. В коридоре его поймал Александр.
– А вы почему так быстро? Опоздал на свое первое совещание… Дико неловко. Еще и к отцу к тому же.
– Ничего… Макарыч переживет. А где ты был?
Саша замялся.
– Да там, ерунда, я готов продолжать работу. Никаких жалоб.
У Миронова во взгляде на мгновение мелькнуло подозрение, что парень переоценивает себя и свои возможности работы в уголовном розыске, но оно улетучилось так же быстро, как и появилось.
– Ну, смотри, как бы эта ерунда тебе не навредила.
– Да… а что было на совещании?
– Звонили оттуда. – Миронов показал пальцем наверх.
– Что? Прям оттуда? – многозначительно спросил Саша, гротескно повторив движение Миронова.
– Из главка! Ждут от нас скорейших результатов, иначе командируют «помощничков».
– А это разве плохо? Просто вы так говорите, как будто плохо.
– Да, вообще-то, не очень.
– Почему? Помощь лишней не бывает…
– Ты читал басню Крылова про птицу, ракообразное и рыбу?
– Кажется, я вас понял.
– Появление человека оттуда покажет нашу полную некомпетентность… Ладно, иди занимайся делами.
– Подождите! – остановил его Александр. – Может, мне извиниться перед… – он замялся, – Егором Макаровичем?
– Тебе видней. Твой же отец. Думаю, лишним не будет, – отчеканил МВД.
В шесть вечера Арсений стоял в полном обмундировании патологоанатома над распластанным на холодном металлическом столе телом молодой женщины. Проведя полную фиксацию всех признаков и характеристик: рост, вес, возраст, – он перешел к изучению отдельных частей тела и их особенностей. Наконец, записав все факты и свои соображения, Арсений приступил к аутопсии – начал вскрытие. К десяти вечера он успел закончить только с телом женщины. Значит, второй потерпевший откладывался на следующий день, впереди было еще составление протокола, эпикриза и так далее. Работа сложная, трудоемкая и, казалось бы, не из приятных, но Арсений любил свое дело и верно ему служил, хотя уставал порою дико.