Ночной Орел
Шрифт:
— Здорово, доктор! И когда же вы думаете начать?
— Немедленно, немедленно! С завтрашнего дня вы должны спать на весах!..
В тот же день Коринта отправил Влаха в районный город, строго-настрого приказав ему без весов в сторожку не возвращаться. Лесник пропадал двое суток, вернулся под хмельком, но весы привез отличные.
— Пришлось два дня спаивать одного гада. Ну, и сам, конечно, тоже… — сказал он Коринте в объяснение своего непривычного состояния и пошел отсыпаться.
С этого дня Кожин стал спать на кровати-весах.
29
Ивета
Когда Ивета вернулась в больницу, Майер тотчас же вызвал ее в кабинет главврача, который он теперь занимал. Ивета явилась. Сначала доктор Майер расспрашивал ее, как она провела отпуск и довольна ли, что снова приступила к работе, а потом спросил напрямик:
— Кстати, сестра Сатранова, почему вы отказались от своего предложения, переданного мне доктором Коринтой? У вас что, появился другой, более подходящий кандидат?
Ивета смутилась. Она не ожидала, что Майер станет говорить с ней на эту тему.
Думала — ну отказалась, и все, Майер будет доволен, потому что вряд ли кому-нибудь охота связывать себя фиктивным браком. Не подготовленная к такому вопросу, она вначале ответила уклончиво:
— Нет, пан доктор, я просто решила не обременять вас таким хлопотным делом.
Но Майер не удовлетворился таким ответом. Лицо его налилось кровью и стало похоже на зрелый помидор. Едва сдерживая себя, чтобы не повышать голос, он медленно произнес:
— А может быть, вы изменили свои намерения в отношении обер-лейтенанта Крафта? Может быть, вы больше не нуждаетесь, чтобы вас кто-то ограждал от его ухаживаний?
Такое подозрение больно задело Ивету.
— Ах, что вы говорите! Как вы можете подумать такое?! Я ненавижу этого немца и боюсь его!..
— В чем же тогда дело? Почему вы отказались от единственной возможности от него избавиться?
Ивета молчала, не зная, что ответить. Майер же распалялся чем дальше, тем больше:
— Мне, конечно, нет никакого дела до ваших личных переживаний. Но войдите в мое положение! Вы сами попросили меня оказать вам дружескую услугу. Я дал согласие. Чтобы ни у кого не возникло подозрения, что брак фиктивный, я позаботился оповестить своих родственников и друзей о предстоящей свадьбе. Я рассказал о вас своей матери, и она с радостным нетерпением ждет теперь, что я познакомлю ее с моей невестой. Наконец, у меня были на этот предмет даже кое-какие расходы! И все это я делал не для себя, а для вас, сестра Сатранова. Понимаете ли вы, что я окажусь теперь в крайне смешном положении! Разве я заслужил это? Думаю, что нет. Если это с вашей стороны не каприз, если у вас есть уважительная причина, то будьте добры, скажите мне о ней. Это теперь единственное, что вы можете для меня сделать!
Упреки Майера показались Ивете справедливыми. Она
— Не сердитесь на меня, пан доктор, — сказала она со слезами в голосе. — Я не думала, что все это доставит вам столько неприятностей. Но поверьте мне, я отказалась не из-за каприза. Я — я полюбила одного человека, и поэтому я не могу теперь вступать в фиктивный брак.
Лицо Майера мгновенно изменило окраску. Кровь отлила от него, и оно стало землисто-серым. Он хрипло спросил:
— Значит, вместо фиктивного вы вступаете в настоящий брак?
— Нет, пан доктор. О браке пока не может быть и речи. Этот человек… этот человек не может пока жениться…
Майера вдруг словно озарило. У него даже челюсть отвисла, настолько сделанное им открытие было простым и вместе с тем неожиданным. Умолчать о своей догадке он был не в силах.
— Так вон оно что! — воскликнул он со злорадным торжеством. — Теперь мне все понятно, сестра Сатранова! Ваш возлюбленный не может на вас жениться, потому что он уже женат! То-то наш тихоня главврач столь поспешно укатил в Прагу по семейным делам! Он поехал оформлять развод!.. И вам не стыдно, сестра Сатранова? Ведь доктор Коринта почти на тридцать лет старше вас!
Такого удара Ивета не ожидала. Настала ее очередь залиться краской стыда и возмущения.
— Это неправда! — крикнула она. — Вы не смеете так думать! Доктор Коринта благородный человек! А вы… вы… — Она не договорила и опрометью бросилась прочь из кабинета.
Однако на этом ее неприятности не кончились. Когда после работы Ивета собралась домой, доктор Майер навязался ей в провожатые. Свою навязчивость он объяснил так:
— Меня не интересует, кто ваш избранник, доктор Коринта или кто-нибудь другой. Но в настоящее время вы для всего города моя невеста. Пока я не придумаю подходящего предлога отменить объявленную свадьбу, я буду ежедневно провожать вас до дому. Надеюсь, это не будет для вас слишком неприятным.
Ивета хотела было воспротивиться, но вспомнила, что у ворот больницы ее, быть может, подстерегает обер-лейтенант Крафт, и молча согласилась.
А Крафт действительно ждал ее. На толстяка Майера, который вел Ивету под руку, он просто не обратил внимания. Загородив им дорогу, обер-лейтенант стукнул каблуками, взял под козырек и с приятнейшей улыбкой воскликнул:
— Добрый день, фрейлейн Ивета! Я не видел вас сто лет! Разрешите мне проводить вас до дому?
Прежде чем Ивета успела что-либо ответить, Майер еще крепче сжал ее руку и с важностью произнес:
— Извините, обер-лейтенант, но барышня Сатранова моя невеста, и я прошу вас оставить ее в покое!
После этих слов он поспешно прошмыгнул мимо удивленного офицера, увлекая за собой Ивету.
За спиной у них раздался короткий смешок, а вслед за тем небрежно брошенная фраза:
— Я был лучшего мнения о вашем вкусе, фрейлейн Ивета! Впрочем, ничего, я подожду!..
После этого случая обер-лейтенант Крафт перестал преследовать Ивету, но жизнь бедной девушки от этого лучше не стала. Доктор Майер никак не мог придумать подходящий предлог для отмены свадьбы и упорно провожал Ивету и на работу, и с работы. Он мало при этом говорил, ничем не досаждал ей, но все равно его присутствие все больше и больше раздражало ее.