Ночной полдник
Шрифт:
— И одинокий, — добавил он.
— Уже нет, — возразила Бриттани, по-свойски положив ладонь на его руку.
— Гэбриел, невозможно изменить свою сексуальную ориентацию только потому, что ты так решил. Думаешь, оттого, что ты станешь маскироваться, одиночество исчезнет?
— Юная леди, возможно, ты в состоянии спокойно жить, чувствуя себя изгоем, а я так не могу, — проговорил он.
— Ладно, я буду сидеть здесь и говорить с тобой до тех пор, пока не приведу тебя в чувство, — заявила я. — У меня полно времени. Если все дело в Уиллеме, так у него слабоумие и к тому
Мисс Девочка-Припевочка чуть было не зашипела на меня.
— Милагро, — очень тихо проговорил Гэбриел; мне пришлось прислушиваться, чтобы различать слова. — Ты мне расскажешь о том, как ты счастлива, лет через десять, когда члены нашего семейства будут по-прежнему обращаться с тобой так, словно ты никому не нужная дурында.
Эти слова оказались больнее удара. Слезы выступили у меня на глазах, а голос дрогнул, когда я сказала:
— Так вот как ты на самом деле ко мне относишься! — Я вскочила столь резко, что мой стул зашатался. — Не смею больше портить ваш романтический вечер. Уверена, что впереди вас ждет волнующая ночь, полная любовных утех.
Захлопав своими густо накрашенными и завитыми ресницами, Бриттани заявила:
— Я берегу себя для замужества.
— Что-то мне подсказывает, что Гэбриел не станет с тобой из-за этого ссориться, — бросила я и удалилась, не заботясь о том, что устроила сцену.
Господин Мумия наблюдал за мной сквозь щелки в бинтах своими блестящими влажными глазами.
Я была еще далеко, но мне уже были слышны шум голосов и звуки музыки, доносившиеся из нашего домика. Он был переполнен привлекательными, холеными людьми, которые подпирали спортивные снаряды, поедали что-то с накрытого для фуршета стола и танцевали вокруг бассейна. Томас и Жижи, одетая в парео из ткани с тропическим рисунком, восседали на трамплине.
Я вышла во дворик, чтобы спросить у Томаса, в чем собственно дело. Кто-то протянул мне клубничный дайкири, а Жижи соскочила с трамплина и вышла мне навстречу.
— Здравствуй, Милагро.
— Привет, Жижи, — ответила я, изо всех сил стараясь выглядеть радостной, хотя у меня совсем не было настроения веселиться. — А я думала, вы собирались куда-то пойти.
— Планы поменялись. Ты плакала?
Я вытерла глаза.
— У меня аллергия на перекати-поле.
Но Жижи уже пустилась рассуждать на другую тему.
— Ты даже не представляешь, как я была рада, что ты здесь. Процедуры потрясающие, правда, иногда все эти сауны и медитации надоедают до смерти. А Иэн не будет ревновать, что ты проводишь здесь время с Томасом?
— Мы с Томасом не…
— Милагро, право, не стоит делать из этого секрет! Мы ведь уже взрослые женщины, — добавила она с озорной улыбкой. — Я восхищена твоим вкусом по части мужчин, и если у вас с Томасом нет никаких особенных отношений…
— Нет, совсем никаких, — призналась я.
— Он просто клёвый, — заявила она. — Ой, да, я позвонила Иэну и оставила ему сообщение с приглашением в «Парагон», но о том, что ты здесь, я ему не сказала. Подумала, это станет для него сюрпризом. Мы будем тут все вместе развлекаться, а потом, быть может, поедем
— Я была бы очень рада, Жижи. А сейчас мне хочется посоветоваться с тобой насчет процедур, которые ты здесь проходишь. Ну, знаешь, насчет самых необычных.
89
Собирательное название двух курортных городков Саут-хэмптон и Ист-хэмптон в штате Нью-Йорк. В Хэмптонс отдыхают звезды и миллиардеры.
Она пристально вгляделась в мое лицо.
— Ты молода. Тебе пока ничего не нужно делать.
— Ты считаешь, что я молода? Хорошо. Но если я хочу общаться с мужчинами определенного положения, у которых высокие требования, мне нужно всегда оставаться такой… Сама понимаешь. — Отлично! Теперь Жижи подумает, что я честолюбивая потаскушка.
Она заговорщически улыбнулась и, наклонившись поближе, шепнула мне на ухо:
— Мне ужасно хочется попробовать одну новую процедуру. Инъекция нового средства на основе крови. Безумно дорогая, но мне сказали, что этот укол усиливает регенерацию клеток кожи и повышает иммунитет к различным заболеваниям.
— И откуда взяли эту кровь? — поинтересовалась я.
— У человека с редким генетическим заболеванием. Мне должны сообщить, когда можно будет сделать укол.
Какой-то мужчина в белых брюках и расстегнутой рубашке, обнажавшей его волосатую грудь, потащил Жижи танцевать под песню, которая была популярна лет десять назад.
Не знаю, когда приехал Берни, но я заметила его только после того, как тусовка начала сворачиваться и гости постепенно стали возвращаться в гостиницу, чтобы подготовиться к вечерним мероприятиям. Подойдя ко мне сзади, он одной рукой обхватил мои плечи. От неожиданно нахлынувших видений я аж подпрыгнула, но Берни этого не заметил. Я начала делать свои дыхательные упражнения.
— Милагро, насчет чупакабры…
— Будь добр, прекрати обсуждать со мной свою смехотворную теорию о чупакабре. Разве у тебя нет завтра уроков?
— У нас выходной. Ты мне очень нравишься, и я хотел бы, чтобы мы стали друзьями.
— Мы уже друзья, — ответила я и подумала, что так оно и есть.
— Друзья прощают друг друга, не забывают поздравлять друг друга в дни рождения и помогают друг другу. Вот что я имею в виду.
— Берни, ты говоришь так, будто завтра уходишь на фронт. Да, общепринятое определение дружбы мне вполне понятно.
Я решила, что он несет всякую околесицу спьяну, поэтому, когда Берни собрался уходить, я отняла у него ключи и объявила:
— На машине ты не поедешь. Ты надрался.
— Нет.
— Попробуй прямо пройтись по плиткам.
Берни повиновался, говоря:
— Я не пьяный. Верни мне ключи, пожалуйста.
— Прочти стишок.
Берни выпрямился и продекламировал:
Это мой сон.
Всего лишь мой сон — Виденье мое:
Опрятной прическа была у меня,
Но большая любовь растрепала ее.