Ночной разговор

Гусаров Александр

– Денежная благодарность тоже вызывает положительные эмоции и многие после неё чувствуют себя может и лучше бескорыстных людей.

– Не думаю что это так, – доктор сделал паузу. – Да и вряд ли это возвышает так, как людей бескорыстных.

– Возможно, возможно, – вновь проронил с задумчивым видом Георгий Петрович, – думаю, правда, найдутся люди, что смогут возразить вам куда более убедительнее, чем я.

– Вас уже потрепала жизнь, вот вы и стали помягче. Вы слышали про учение, подразумевающее, что Вселенная является единым организмом,

обладающая разумом, а человек часть этого организма, созданного свободным. Он наделен собственной волей, имеет право ошибаться до такой степени, что может идти против всех законов. Но из всех наших поступков, мыслей жизнь выберет самое главное, сформирует необходимое мировоззрение и отметёт всё ненужное….

– Гале, наверное, совсем неинтересны наши умозаключения? – Георгий Петрович недослушав собеседника, обратился к девушке.

– Нет, отчего же, мне интересно послушать. Но все это так далеко от реальности, – с женской непосредственностью ответила она.

– Не так и далеко. То, что мы обсуждали, всегда соприкасается с нашей жизнью, надо лишь, как вы сами высказались в начале нашего разговора, – присмотреться повнимательнее, – возразил Леонид Иванович.

Галя пожала плечами:

– Может быть.

В дверь купе постучали. Появилась проводница.

– Чай будете?

– Будем, будем, – засуетился Георгий Петрович, помогая женщине расставлять стаканы на откидном столике.

– Печенье не хотите?

– Почем оно у вас? – живо поинтересовался бывший прокурор.

Услышав ответ, попросил:

– Давайте и печенье.

Проводница получила деньги, улыбнулась и вышла, осторожно прикрывая за собою дверь.

– Совсем другой человек, – проговорил ей вслед Георгий Петрович.

– Это она услышала, о чем вы говорили, – улыбнулась Галя.

– Можем, когда захотим, – согласился Леонид Иванович.

После общего чаепития, мужчины вышли в коридор, давая возможность девушке переодеться и застелить постель.

Они постояли вдвоём, вглядываясь в ставшее непрозрачным оконное стекло, как бы пытаясь разглядеть за ним что-то своё в ночной мгле под равномерный перестук колёс.

– Честно сказать, – заговорил Леонид Иванович, – я сам во многом не разобрался. Рассказывал вам про парня, которого вытащил с того света, а у меня у самого через неделю, после того как сделал успешную операцию, умерла мама. И ничем как врач я помочь не смог. Где тут истина, и где тут судьба?

– Примите мои соболезнования, – сочувственно произнес Георгий Петрович.

Они ещё постояли у окна, вглядываясь в летевшие мимо огни. В помещении вагона было тепло и уютно.

Вернувшись в купе мужчины, присели на нижнюю полку Георгия Петровича.

Галя, уже лежавшая под одеялом нарушила неловкую тишину:

– Вот вы, мужчины, рассуждаете о душе, о высоких материях, а многие больше думают, о том, как семьи прокормить.

– Слово мудрой женщины, – констатировал Георгий.

Леонид Иванович развёл руками:

– Не могу не согласиться.

– Вот

и давайте спать, – подвела итог девушка.

Георгий Петрович собрал жёлтые подстаканники и понёс в купе для проводников. На подходе он услышал приятный женский голос:

– Скажите, п-Ожалуйста, в к-Отором часу мы прибываем в Шахты?

– В семь тридцать, – отвечала проводница.

– Спасиб-О.

Он остановился и прислушался, женщина произносила слова не совсем в обычной манере. Она в отдельных словах усиливала произношение буквы «О». Нет, она не окала, она просто подчеркивала в них значение этой буквы, делая звук красивым и певучим «спасиб-О», и слово от этого только выигрывало, оно приобретало таинственный оттенок и становилось приятным для слуха.

Женщина вышла из служебного купе. Бывший прокурор, отвернулся и сделал вид, что занят изучением Обязанностей пассажиров в небольшой рамочке на стене вагона.

Она шла по коридору, а он, провожая взглядом, отмечал округлые, приятные мужскому взгляду формы. У последнего купе женщина остановилась и взялась за ручку, но, прежде чем открыть дверцу, она повернула голову и посмотрела в его сторону. Их взгляды встретились. На сердце у него сначала похолодело, а потом повеяло приятным тёплом.

Она посмотрела, будто сквозь него и вошла в купе. Воспоминания свинцовой тяжестью завладели его мыслями…. Он тогда получил новое назначение на должность заместителя военного прокурора довольно крупного гарнизона. К нему поступили материалы предварительного расследования из местного отделения милиции.

В городском кинотеатре закончился последний сеанс. Мужчина тридцати лет, среднего роста, лысоватый, прикуривая сигарету, замешкался на выходе из зала. Посетители кинотеатра скоро растворились в темноте. А на плечо мужчины неожиданно легла тяжелая ладонь.

– По кино суетишься? А у ребятишек на опохмелку шиш с маслом, – прозвучал над его ухом развязный грубый голос. В полумраке виднелись маячившие неподалеку ещё две фигуры.

– Вы чё, мужики?

– Чё, чё, надо бы поделиться, – говоривший незнакомец дыхнул винным перегаром.

– Вы чё?

– Чё зачёкал? – произнес один из тех, что стояли в отдалении.

– Давай, гони монету, – подступил до этого молчавший третий грабитель. Из троих он был самого маленького роста.

Мужчина сунул руку в карман пиджака:

– Сколько вам?

– Всё гони! – потребовал невысокий.

Мужчина попытался резким движением сбросить со своего плеча руку, продолжавшую крепко удерживать его на месте, но тут же получил удар в лицо.

– Помогите! – что было силы, крикнул он в сторону тёмной улицы.

Державший на плече руку, не обращая внимания на выкрик, сдернул с него пиджак и принялся обшаривать карманы.

Он рванулся бежать, но на него посыпался град ударов по лицу, грудной клетке, ниже пояса. Теряя надежду на спасение и прикрывая голову руками из последних сил, мужчина ещё раз закричал: