Ночной разговор
Шрифт:
– Пятнадцать.
Главный снова поморщился.
– Я же просил как минимум тридцать. У меня народу и так не хватает. Твой командир полка просит ваш заказ в первую очередь выполнить. Вы новый бокс под технику строите?
– Так точно.
– А людей привёз мало? – мужчина уставился на лейтенанта.
Дима вытянулся в струнку, про себя невольно вспоминая фразу героя фильма «Иван Васильевич меняет профессию», – «Не вели казнить, Великий государь, вели слово молвить», но пошутить так вслух постеснялся, мелькнула мысль: «Если я так ляпну,
Главный отвёл взгляд и тихо проговорил:
– Хорошо. Понятно. Это ты прав. От тебя толком ничего не узнаешь. Иди, обустраивай людей, устраивайся сам. Да смотри у меня… – он многозначительно погрозил указательным пальцем, опять напомнив Дмитрию другой эпизод из того же фильма Леонида Гайдая.
– Разрешите идти? – за чем-то переспросил у далёкого от военной субординации человека Дмитрий.
Васили Фомич, усаживаясь на место, устало махнул рукой:
– Иди. Иди.
– Есть! – Дима повернулся кругом и шагнул вон из кабинета.
Он устроил ребят, рассказал о здешних порядках заместителю – высокому худому сержанту, с волосами на белобрысой голове, будто со срезанными пшеничными колосьями и, звучной фамилией Селиверстов. Сам на маршрутном автобусе поехал на поиски гостиницы.
Приземистое, барачного типа, двухэтажное здание пронзительного жёлтого цвета с толстенными деревянными стенами никак не походившее на то место, коим его прозвали местные жители, он нашёл в центре города рядом с остановкой. Сам центр можно было обежать минут за пятнадцать. Центр это, конечно, громко сказано. Кроме гостиницы он состоял из одноэтажной парикмахерской, трехэтажного здания Дома быта со вторым входом, где размещалась Фотография и деревянного домика с высоким крыльцом и надписью над входом «Рестора березка». В слове ресторан отсутствовала последняя буква.
Администратор – симпатичная женщина с пышной высокой прической, её обычно имеют дамы маленького роста, чтобы казаться выше, притаилась внутри гостиничного барака в каморке, напоминавшей собачью будку, застекленную впереди.
Она первая поздоровалась и широко улыбнулась, показывая ряд жёлтых вставных зубов. Впрочем, нисколько не портивших её внешний вид, а скорее даже украшавших таинственными золотыми отблесками. Женщина извлекла из-под стола толстую амбарную книгу, положила перед собой и перелистнула две заполненные страницы, из чего следовало, что гостями город не избалован. Она стала вписывать в неё данные из его удостоверения личности.
Закончив, отложила ручку и, протянула ключи от номера:
– Номер открыт, ваш сосед давно на месте.
– Как город у вас? Есть на что посмотреть? – поинтересовался Дима.
– Город, как город, – пожала плечами администратор. – Но его даже по центральному телевизору показывали, – не выдержав, решила все же похвастаться она, – одни и те же дома и с разных сторон, ну чтобы больше казался, – пояснила женщина, – все равно, показывали же, – засвидетельствовала
– Ясно, – так и не получив ожидаемого развернутого ответа, кивнул на прощанье Дмитрий.
Он прошёл по узкому коридорчику и толкнул дверь своего номера. Вдоль стен небольшой прямоугольной комнаты стояли две кровати, на одной из них, что находилась слева, поверх покрывала лежал круглолицым парень в расстегнутой меховой куртке для летного состава. Его длинные чёрные волосы рассыпались по подушке.
Услышав скрип двери он, тут же соскочил с кровати, и шагнул ему на встречу. На ногах у парня Дима заметил толстые шерстяные носки белого цвета, смешно выглядывавшие из домашних тапочек
– Ты знаешь, как угодить начальству и не обидеть ближнего? – неожиданно спросил паренёк.
В ответ Дмитрий удивленно пожал плечами.
– Вот и я нет, – деланно расстроено вздохнул парень, – значит ты наш человек, – он протянул руку, и представился:
– Меня зовут Андрей, я из экипажа вертолета Ми-8, нахожусь в распоряжении Главного инженера комбината ЖБИ. Пока вертолёт с командиром в пути. Мне поручено обживать город, готовить место для посадки и устроиться, как следует в этой берлоге, – он обвёл правой рукой комнату с деревянными кроватями, светлыми тумбочками возле них, и стульями у изголовья.
Коростылёв пожал протянутую ладонь и коротко представился:
– Дмитрий.
Он повесил шинель в крошечный шкафчик для верхней одежды, затаившейся в углу комнаты. Поставил один из стульев ближе к своей кровати, слегка раздвинул зеленые шторы, чтобы было светлее, мельком взглянул на репродукцию картины бегущего по морским волнам парусника в рамочке, висевшей на стене напротив и, опустился на стул.
Бросив под ноги спортивную сумку, он неспешно начал перекладывать содержимое на полки тумбочки.
Вертолётчик потоптался на месте, постоял у окна и опять, не снимая куртку, завалился на постель, продолжая оттуда наблюдать за действиями лейтенанта.
– Слушай, Диман, – нарушил он тишину, попытавшуюся воцариться в комнате, – мне тут две девчонки дали адрес, ты как не возражаешь вечерком посетить гнездо сексуального терроризма?
Дима опять пожал плечами и оставил вопрос без ответа. Он переоделся в спортивный костюм и прилёг на кровать.
Очнулся, когда за окном уже стемнело. Его сосед склонился над ним и тряс за плечо.
– Пора лейтенант, вставай, труба зовет.
Дима поднёс часы на запястье к своим глазам. Стрелки показывали без четверти семь.
– Куда пора? – спросил он удивленно.
Вертолётчик тряхнул длинными чёрными волосами.
– У нас рандеву в семь, ты, что забыл?
– А-а-а, – протянул Дмитрий, – ты про гнездо сексуального терроризма….
Но через десять минут двое постояльцев гостиницы бодро шагали в зловещей темноте, царившей за жёлтыми стенами к еле видимым вдалеке огонькам низеньких частных домиков.