Ночной
Шрифт:
Ему стало лучше, казалось, все обошлось удивительно хорошо, принимая во внимание, что Бобби только прошлой ночью извлек из него пулю, но она понимала, что коту потребуется долгий путь для восстановления его силы и подвижности.
Она была за мили от города. Даже если бы девушка и могла рассчитывать на Хэнка, летящего на помощь в случае его вызова, у того заняло бы некоторое время, чтобы добраться сюда. Бобби мог сделать все что угодно, чему он, черт возьми, был крайне рад и исчезнуть задолго до того, как прибудут копы.
— Я что-нибудь придумаю, — пробормотала она
Она начинала тревожиться при мысли покинуть его, но, наконец, решила, что Бобби был достаточно зол и напуган пантерой, чтобы возникла вероятность его скорого возвращения, особенно с тех пор, как у нее оказалось его ружье с транквилизатором.
— Сделать забор, — решила она, сталкивая кота со своих коленей и вставая. — Я достану столбы и колючую проволоку, и проложу пару витков, чтобы удержать охотников от «случайного» блуждания по моей собственности, это так же убережет меня вне их досягаемости, как и указатели на столбах. — Она нахмурилась. — Хотя, я должна посмотреть, найду ли кого-то, кто сделает забор. Или, по крайней мере, поможет мне. Думаю, это лишь вопрос рытья ям и установки столбов, но это будет куча ям.
Рафаэль смотрел вслед исчезающей машине Алэйны со смесью раздражения и веселья.
Большая часть раздражения была направлена на себя из-за того, что он был все еще слишком слаб, чтобы принять на себя основную часть борьбы, и должен был затаиться. Хотя значительная часть его гнева, была все же из-за невозможности действовать скорее.
Он колебался слишком долго, пытаясь решить, вмешаться или нет, и это привело его в бешенство, когда он решился. Ублюдок до чертиков испугал Алэйну. Он был совершенно уверен, что так и было, и ему это не нравилось.
Она не говорила, боялась ли парня. Она говорила о Бобби так, словно сдерживала презрение, это привело его к ошибочному выводу, что Алэйне не было никакой реальной угрозы — пока сукин сын не решил изнасиловать ее.
Гнев снова затопил его мысли, но он подавил его, пытаясь оценить свою ситуацию.
Она была плохой.
Он почувствовал свое изменение в тот момент, когда рухнул от облегчения на пол сарая Алэйны, но был слишком слаб и слишком страдал, чтобы долго размышлять насчет того, будет ли для него хуже или лучше оказаться обнаруженным в этой форме. Он надеялся, что его вовсе не найдут, а охотники преследующие его дважды подумают прежде чем гнаться за ним прямо к ее двери — если она не была частью того, что происходило в соседнем поместье.
Он не верил, что была, но учитывая некоторые сомнения, держался на расстоянии.
Если она и затевала адское шоу по какой-то, ускользнувшей от него, причине, сейчас стало совершенно очевидно, что она в любом случае не связана с ними.
Что означает, что придя к ней, он подверг ее опасности.
И это теперь усугубилось заинтересованностью ее экс-бойфренда в его поимке.
Он затащил ее в середину своей военной компании. И должен придумать способ защитить ее.
Эта мысль принесла вспышку
Раненный или нет, он был намного более способен защитить себя, и ее, но девушка оказалась отчаянной защитницей.
Ему это нравилось о ней. Только одна эта вещь делала ее еще более желанной.
Он решительно не мог позволить ей защищать его, чтобы не принести ей смерть, подумал он в следующую секунду.
Как бы сильно он не наслаждался привилегиями, позволенными ему его теперешней формой — а он совершенно наслаждался ими — "Ральфу" придется как можно меньше резвиться в поле ее зрения.
Через минуту ему пришло в голову, что она, возможно, дала ему прекрасную возможность остаться рядом, защищая ее и в тоже время быть меньшей угрозой.
Она хотела найти кого-то, чтобы работать на нее.
Все, что он должен сделать, это выяснить, как оказаться в правильном месте в правильное время — и быть убедительным.
Отойдя от окна, он направился в ее комнату.
Изменение оказалось большим испытанием, чем обычно. Он не понимал, насколько все еще был слаб, пока не попробовал это, и обнаружил, что должен был после отдохнуть и переждать, пока жгучая боль в бедре спадет.
Когда он отдышался, то прохромал к ее чулану и открыл дверь. Он учуял человека, когда она сказала ему забраться внутрь. И вконец разозлился, обнаружив вещи. Это все еще злило его, но он не мог отрицать, что они оказались кстати, без разницы по какой причине она все еще их хранила.
У него заняло несколько минут, найти то, что он искал.
У Бобби был примерно его размер, лишь чуть короче, но ноги того были длиннее в сравнении с туловищем, и Рафаэль обнаружил, что джинсы сидели недурно — немного тесны, но он мог с этим жить. Он был как следует шире в плечах, мышцах рук и груди чем Бобби, и его руки и торс были длиннее. Хлопковые рубашки рвались. Он извлек футболку и натянул ее.
Швы затрещали, когда он пожал в ней плечами, а рукава, казалось, готовы оторваться от такого обращения, но он тянул ее, пока она не перестала скручиваться.
Там не было ремня, но джинсы сидели достаточно плотно, что он не видел в этом проблемы.
Сапоги нашлись вмести с одеждой, но не подошли при примерке. Раздраженный он сдался и закинул их обратно в шкаф. У него имелись макасины, но они были в багажнике его байка, а тот был спрятан в глубине леса. У него не было времени, чтобы достать все и еще встретится с ней в городе.
В чулане оказалась и ковбойская шляпа. Он глазел на нее несколько секунд и, наконец, решил, что она похожа на то, что носят фермеры.
К сожалению, она выглядела так, словно Алэйна выместила на ней свое разочарование. Пожав плечами, он как смог придал шляпе форму руками, и направился с ней к зеркалу, чтобы проверить результаты.
После некоторого размышления он стащил шляпу, бросил ее на ее кровать и собрал свои длинные, темные волосы в кулак, выискивая вокруг одну из резинок для волос Алэйны. Когда он нашел одну, то связал ею волосы у основания черепа, а затем снова устроил шляпу на голову.